Онлайн книга «Знак вурдалака »
|
– Вроде дурака. – Дурново? – подсказал Волков. – Да! Да, барин! Именно так! Дурново! Степан хлопнул себя по колену. – Ай да Порфирий! Ай да Кузьмич! Волков больше с лакеем говорить не стал. – Иди с богом, Данило. Более нет вопросов к тебе. Лакей вышел. Карпов ничего не понял и спросил надворного советника: – И что сие значит, Степан Андреевич? С чего отпустил ты холопа? Мы не узнали ничего. – А что он еще нам скажет? Про дела колдовские? Про то нам слушать – только время терять, Петр Антипович. Но Дурново в те годы был в доме Кантемиров. – И что с того, Степан Андреевич? Умерла Кассандра Кантакузен и чиновник сыскного ведомства прибыл в дом, где оная смерть произошла. Что такого? – Только я Порфирия Кузьмича знаю. Он приехал бы в дом и все бумаги бы аккуратно заполнил. Мол померла барыня свою смертию, и никто на жизнь её не покушался и так далее. Но он занялся делом служанки, которая пропала. Зачем? – Дак сие давно было, Степан Андреевич. В году 1713-ом! Дурново тогда моложе был. Да и государь тогда правил Петр Алексеевич! Волков лишь усмехнулся на слова Карпова. – Не могу понять, что ты задумал, Степан Андреевич? – Нужно о том деле узнать. – Это о пропаже служанки? Да нет никакого дела, Степан Андреевич. Холопка Кантемиров пропала в имении, где сам князь Дмитрий был полновластным владельцем. – Ты это о чем, Петр Антипович? – Об исключительном праве, Степан Андреевич. – Подробнее? – По указу государя Петра Алексеевича было дано князю Дмитрию Кантемиру право исключительное «жизни и смерти» своих слуг. А значит, что сам князь был волен свое следствие учинять или не учинять. Друново к тому отношения иметь не мог. По делу служанки никаких указаний от князя Дмитрия не поступало. – Но я все же попробую потянуть за эту ниточку, Петр Антипович. – Бесполезное дело. В архивах его нет. – Но я знаю, кто может помочь, Петр Антипович… Хроника событий: января, 27 дня, года 1733 от РХ. Москва. Архив Шубина. Степан Андреевич сразу из дома Кантемира отправился к дьяку Гусеву в Разбойный приказ. Тот выслушал чиновника. – Не просто так всплыла фамилия господина Дурново. Был он тогда в имении Архангельское. Был! Но ведь никогда о том ни словом не обмолвился. – Но это не говорит ни о чем, Степан. Был молодой тогда чиновник по казённой надобности в Архангельком. И что? – Но ведь когда я дело это начал Дурново про то не сказал! Почему? Вел себя так, словно и не был в имении Кантемира никогда. – Думаешь, что в сем давнем деле сие и есть разгадка, Степан? – А почему нет? Ты мне скажи только, кто может знать про сие дело давнее? – Такой человечек есть, Степан. – И кто? – Архивариус из ведомства прокурорского. Некто Шубин Иван Иванович. Человек он ума невеликого и турусоват весьма. Потому карьеры не сделал. Но есть у чего человечка одна слабость. – Какая? – Любит он дела разные со странностями и подробные отчеты про них пишет. Над тем все смеются, но тебе как раз сие и может пригодиться. Ныне ему уже за шестьдесят лет и он давно от дел отошел. С тобой говорить он не станет. – Не станет? – Дак дураком прикинется, Степан Андреевич. Сие у него хорошо получается. Скажет, что де умом слаб и не помнит ничего. И дела тебе не даст почитать. – И что делать? Помоги, Ларион Данилович! Сделай милость. Никогда того не забуду. – Тебе он все равно ничего не скажет, Степан. Но вот ежели я поеду с тобой, то может оно и по-иному повернется. Шубин мне должен кое-что. – Так поспешим, Ларион Данилович. Время не терпит! Гусев позвал своего помощника и отдал приказ: – Разбойников по делу Каина пытать, как и было намечено! И опрос чтобы вели! А мне надобно отъехать! – Не сумлевайся, все сделаем как надобно. Не первый раз. – И пусть покажут, где Каин схоронился. – Все скажут, Ларион Данилович. Уж коли в мои руки попали, то скажут. Куда им деваться-то? Гусев отпустил чиновника. – Сие великий искусник, Степан Андреевич. С пытки у него мало кто языка не развяжет. И пытает он не как иные. – Не сторонник я пыток, Ларион Данилович. Гусев одел кафтан. Степан набросил ему на плечи плащ и подал меховую шапку. – Пытка, Степан, она также искусство великое. Не каждому сие дано. Много у нас тех, кто может терзать тело человеческое. Но тех, кто токмо угрозами может сломать крепкого разбойника – мало! Да что там мало! Их нет вовсе. Вот сей токмо и остался. Они вышли из хорошо натопленной приказной избы на мороз и сели в сани. Гусев хорошо знал, где жительство имеет отставной чиновник прокурорский Иван Шубин… Дом у Шубина был небольшой, но сразу бросалась в глаза добротность и ухоженность. – Ты, Степан, сначала более помалкивай. Я сам говорить стану. А то мы с тобой и за три дня не управимся. Волков кивнул. В доме, куда чиновников проводил старый слуга в простом деревенском овчинном тулупе, их встретил хозяин. Это был небольшого роста старичок с бритым подбородком и лысой головой. – Ларион Данилович! Вот гость дорогой! – Здравствуй, Иван Иванович. – С чего так величать меня? Я чай персона невеликая. Иван я, Ларион. Так и зови. А сие кто с тобой? – Друг сердешный Степан Волков, – представил надворного советника дьяк. – Волков? – насторожился старичок. – Тот самый Волков? Степан не понял, о чем говорит старик. А Гусев ответил: – Тот, Иване, тот самый, что следствие ведет в дому Кантемира. – Так ведь я что, Лариоша? Я умом ныне слаб стал. Веришь ли, не могу вспомнить, что вчера делал? Слуги и те дивятся. Старость. – Веди в горницу, хозяин. Али и выпить не предложишь? – Отчего же! – встрепенулся старичок. – Сие никогда не помешает! Я хоть и стар, но от гданской водки не отказываюсь. А вот романею более не могу пить. Нутро потом от сего выворачивает. – Так вели водки подать. Старик распорядился. Степан и Гусев скинули в прихожей плащи и вошли в теплую горницу. В большом камине весело трещали дрова, и пахло еловой смолой. |