Книга Тайная страсть на Манхэттене, страница 11 – Сьюзен Мейер

– Мы не живем вместе. Мы просто встречаемся.

– Так, значит, Харпер заглянула к тебе на ужин? – Морин потянула носом воздух. – А ты приготовил по этому поводу креветки? – Она скептически посмотрела на сына. – Ты не настолько хорошо готовишь.

– Ужин приготовила я, миссис Маккеллан.

– Если ты встречаешься с моим сыном, можешь звать меня Морин.

Харпер быстро взглянула на Сета. А ведь она сразу предупредила, что его случайная ложь принесет им много проблем.

Морин развернулась и пошла к двери.

– Ну, у меня есть планы на вечер, и я не хочу отвлекать вас от ужина. Поговорим в субботу на открытии галереи.

Он и забыл. Его семья пожертвовала деньги на реконструкцию галереи «Хот Арт». Он не может не пойти на открытие. А теперь он не может пойти туда без Харпер.

– Увидимся в субботу, мама.

Кларк с Харпер часто бывали на благотворительных вечерах в художественных галереях. Дресскод таких мероприятий предполагал коктейльное платье ^[3]. Но Харпер не взяла с собой ничего подходящего, да она и не рискнула бы надеть на такое остромодное мероприятие платье из коллекции трехлетней давности. Когда они с Сетом выбирали одежду, Харпер тоже не пришло в голову, что ей может понадобиться вечернее платье. Но она тогда купила черное платье-футляр с короткими рукавами – простое и элегантное. Ее мама всегда хотела видеть ее одетой именно так.

Маленькое черное платье.

Вполне подходящий наряд для того, чтобы выйти в свет с блестящим манхэттенским холостяком.

Ходить с ним на свидания.

Забыть Кларка.

Вот только ей не хотелось забывать Кларка. И с Сетом они не встречались. Когда ее мама пообещала оставить их в покое, у Харпер появилась надежда, что они легко отделаются. Но потом появилась его мама, и их случайная ложь начала разрастаться как снежный ком.

Она вышла из своей спальни, и миссис Петрильо ахнула.

– Какая прелесть! Старая добрая классика!

Харпер рассмеялась.

– Вы что, назвали меня старой?

Из своей комнаты вышел Сет. На нем был смокинг, и он носил его с элегантной небрежностью, как умеют только аристократы.

– Она назвала тебя прелестной, и это правда, – сказал он, недоверчиво разглядывая Харпер.

– Знаешь, твое удивление мне не льстит.

– Я просто привык видеть тебя в джинсах и футболках.

«В рваных джинсах и заношенных футболках, если быть точными», – подумала Харпер, а вслух сказала:

– Ты сто раз видел меня в коктейльных платьях, когда мы с Кларком выходили в свет.

– Да, но ты тогда была замужней женщиной, так что я считал неприличным на тебя пялиться.

– Я уже уложила Кристел, – сказала Харпер миссис Петрильо, передавая длиннющий список рекомендаций.

Миссис Петрильо скептически на него уставилась.

– Если она уже спит, зачем мне эти сто десять заповедей?

– На случай, если вдруг проснется.

– А…

Сет подал ей руку.

– Пошли. Шоу должно продолжаться!

Когда за ними закрылась дверь квартиры, Харпер сказала:

– Прости меня.

– За что?

– Наш маленький спектакль превращается в большой кошмар.

Она чувствовала себя обузой, человеком, который вторгся в его жизнь и разрушил ее обычное течение. Харпер пришла в голову горькая мысль, что рано или поздно терпение Сета кончится и он возненавидит ее. Лучше бы она никогда не просила его о помощи.

– Это не кошмар. Это открытие галереи. Засветимся, выпьем и вернемся как раз к началу одиннадцатичасового сериала миссис Петрильо.

Он сказал это так легко, что Харпер почти успокоилась.

– Ты правда не сердишься?

– Я сам это начал, помнишь? Это всего пара недель. Все в порядке.

Они спустились на подземную парковку, где среди рядов шикарных машин резко выделялся ее внедорожник – единственный автомобиль, стоивший меньше ста тысяч долларов.

Рядом с ее простачком красовался новенький «феррари».

– Вау! – восхищенно протянула Харпер.

Он открыл ей дверь.

– Тебе нравится?

– Еще бы! Кларк тоже мечтал о «феррари», но мы решили, что внедорожник практичнее.

– Это правда.

– Да, но я хотела кабриолет! ^[4]

Он засмеялся и завел машину.

– Это, наверное, означает, что мне нужно опустить верх?

– О да!

Когда ей было шестнадцать, у нее был кабриолет, и она его обожала. Когда она выпорхнула из золотой клетки своих родителей, это был единственный предмет роскоши, по которому она действительно скучала.

Ощущение ветра в волосах заставило ее хохотать от восторга. В последнее время ей редко выпадали минуты радости. Полет по вечерним улицам, сквозь море огней, с ветром в волосах – это было как раз то, что ей сейчас нужно.

– Не боишься испортить прическу? – спросил Сет, перекрикивая шум ветра.

– Не-а! В этом прелесть короткой стрижки!

– Хорошо!

Он нажал на газ, «феррари» понесся еще быстрее, и Харпер завизжала от удовольствия.

Воздух был фантастическим. Он пах свободой. Беззаботностью. Спасибо миссис Петрильо, Харпер не была прикована к дочке, она выходила в магазины и на собеседования, но это было совсем другое. Словно ей было позволено быть самой собой. Не мамой, не поваром, не соискательницей. Собой.

Она повернулась к Сету и крикнула:

– Это просто восторг!

– Я знаю! Я иногда только ради этого гоняю в Джерси по ночам!

Но они уже подъехали к галерее. Привратник открыл дверь машины и помог ей выйти. Сет бросил ему ключи и взял Харпер под руку.

– Готова?

Она повернулась и улыбнулась ему.

– Да.

Глядя на ее сияющее лицо, Сет и сам почувствовал себя счастливым. Его тяготили ее страхи, ее беспокойство, тени печали на ее лице. Он хотел, чтобы Харпер хоть на один вечер могла позабыть их и просто повеселиться. Наверное, об этом он и должен думать. Не о том, как завести с ней роман или, наоборот, подавить свои чувства, но о том, как подарить ей немного радости. Просто потому, что когда-то они были друзьями.