Книга Жертва, страница 31 – Дженна Кеннет

– Что? – пробормотала я, не понимая, о чем она говорит.

– Элли, она спрашивает… Ну, знаешь… – Сэм замялась. – Не изнасиловал ли тебя Конор.

– Конор Мейерсон? – глаза миссис Челси метнули искры гнева. – Это он так поиздевался над тобой, девочка?

– Нет, – быстро выпалила я.

– Элли!

Саманта с укором посмотрела в мои глаза. Я молча покачала головой. Конор не насиловал меня. Все то, что произошло со мной – это только моя вина.

Я сама поддалась его влиянию, с радостью прыгнула в его сети. И я не могла обвинять его ни в чем. Даже если бы захотела.

– Хорошо, тогда я обработаю твои раны, – вздохнула медсестра. – И дам тебе успокоительное, чтобы ты могла отдохнуть ночью.

Я кивнула.

Мне хотелось, чтобы все оставили меня в покое и перестали разговаривать со мной как с жертвой. Все вокруг смотрели на меня, как на загнанную добычу Конора. Все жалели меня и старались найти подходящие слова. От этого мне становилось еще хуже.

Окружающие бесконечно напоминали мне о том, как сильно я изранилась, доверившись человеку, которому верить было нельзя.

После того, как миссис Челси сунула мне в рот несколько таблеток, приказав запить их водой из стаканчика, она наконец отпустила меня и позволила уйти. За дверью кабинета нас все еще ждал Билл.

– Я попросил Джесси не возвращаться в колледж до понедельника, – сказал он, по-прежнему пристально глядя в мое лицо. – Ты переночуешь в моей комнате.

– Не нужно, Билл. Я останусь с Самантой.

– Саманта не сможет защитить тебя, – выпалил он, и его глаза сверкнули яростью. – Я согласился не спрашивать тебя об этом… Но я не оставлю тебя одну. Я уже совершил эту ошибку, и не хочу повторить ее снова.

Сэм оставила меня на этаже для парней, попросив обращаться к ней сразу, как только она понадобится мне. Я согласно кивнула ей, приобняв на прощание.

Билл распахнул передо мной дверь своей комнаты, подставив свою руку, чтобы я могла не вставать на больную ногу. Когда мы оба оказались внутри, он оглядел коридор, после чего захлопнул дверь и запер ее на задвижку.

Я легла на соседнюю постель, застеленную новым розовым бельем. Очевидно, Сэм пожертвовала своим. Нога болела уже меньше, спину почти не щипало – наверное, обезболивающие успели подействовать.

Билл молча протянул мне чашку с горячим чаем, а затем сел на свою койку, уткнувшись глазами в пол и сохраняя молчание. Еще совсем недавно мы пили с ним чай в кафе внизу, сидя за столиком у окна. Но как же давно это было, словно с того момента пронеслась целая вечность.

Какой беззаботной была моя жизнь в колледже, пока в нее не вмешался Конор Мейерсон. Я даже успела начать строить грандиозные планы на будущее. Собиралась позвать Билла к маме со мной на выходные. Я хотела показать ему места, в которых выросла… Все это было так недавно…

Я прикрыла глаза и заставила себя спокойно выдохнуть. Все внутри у меня было растоптано и разбито в щепки. Боль, которая терзала мое тело снаружи, не могла сравниться с тем, что я ощущала глубоко в собственной душе.

– Не хочу больше лжи, – прошептала я, не открывая глаз. – Никакой лжи… Все началось из-за нее.

Билл не ответил. Я поднесла ладонь к распухшим глазам и потерла веки, которые невыносимо горели.

Я не могу скрывать от него правду. Это нечестно. Он не заслужил этого. Он не спрашивает меня только потому, что его об этом попросила Сэм.

– Если ты спросишь меня… Все, о чем ты спросишь, – продолжила я. – Я не стану скрывать.

– Ты знаешь, что я хочу знать, Элли, – голос Билла звучал твердо, но я знала, что он просто притворяется.

Я открыла глаза и прикусила саднящие губы. На них все еще оставалась кровь Конора. Все внизу живота напоминало мне о том, что он был во мне.

– Да.

– Да?

Билл поднял голову и посмотрел на меня, будто не веря в то, что только что услышал. У меня же не хватало сил и храбрости на то, чтобы встретиться с ним глазами.

– Да, я спала с ним. Он трахал меня, Билл.

На мгновение его лицо исказила гримаса ужаса, словно он увидел что-то настолько страшное, о существовании чего не мог даже догадываться. Затем он закрыл глаза пальцами и опустил голову вниз.

Я сглотнула огромный ком, засевший в горле, но он тут же вернулся на привычное место. Я молча таращилась в потолок, пытаясь заставить свое сознание отключиться. Если бы только я могла сейчас перенестись куда-то в другое место. Куда угодно.

Мы оба молчали так долго, что, казалось, прошла целая вечность. Поэтому когда Билл снова заговорил, его голос прозвучал в комнате слишком громко.

– Ты любишь его?

Он напряженно ждал ответа, прилагая невероятные усилия для того, чтобы сохранять спокойствие. Но я не ответила. Я молчала, не желая давать ответ. Так, как обычно поступал Конор, когда я спрашивала его о том, о чем он не хотел говорить.

– Элли, ты любишь его?

Его голос прозвучал настойчивее. И в этот раз в нем сквозило не только отчаяние, но и нескрываемая ненависть. Отлично, пусть возненавидит меня. Пусть все в этом чертовом колледже будут меня ненавидеть. Мне безразлично.

Но сердце предательски сжалось.

Обманывать себя было бессмысленно. Я не хотела, чтобы Билл отвернулся от меня. Сейчас, когда ничего больше не осталось, только он казался мне единственным связующим звеном между моей прежней, утраченной жизнью и тем кошмаром, который развернулся вокруг теперь. И в глубине души я надеялась на то, что ухватившись за эту спасательную нить, я сумею выбраться наружу из трясины, в которой увязла по самое горло.

– Нет.

Конор Мейерсон никогда не лгал. Конор ненавидел ложь. А я ненавидела Конора. И все, что было с ним связано.

Да, я любила его. И я солгала Биллу. Я сказала ему неправду. Я притворялась, потому что это было единственным шансом защитить его от боли. Защитить нас обоих. Любовь не должна причинять такие мучения. В конце концов, возможно, что это даже не любовь. Конор был настолько больным, что даже мои чувства к нему омрачались этим, становясь такими же омерзительными и нездоровыми, как и он сам.

Возможно, я даже на самом деле не солгала Биллу только что. Может, это на самом деле нельзя называть словом «любовь». Откуда я могла знать?..

Билл поднялся и пересел ко мне на постель, опустошенно глядя куда-то перед собой. Взял мою руку в свои ледяные ладони и некрепко сжал ее.

Он казался раздавленным настолько, что его широкие плечи сжались, безвольно поникнув, а шея утратила возможность держать голову прямо.

– Я прощаю тебя, – прошептал он. – Прощаю, потому что люблю тебя слишком сильно.

Он повернулся и посмотрел в мои зрачки. Я молча глядела на него, не зная, что я вообще могу сказать на эти слова. Все, что я ощущала в эти мгновения – это стыд. И невыносимое, всепоглощающее чувство вины.