Онлайн книга «Наблюдательный отряд»
|
– Я все расскажу! – Погоди, – по-русски сказал Лабрюйер Хорю. – Допрос сидя в снегу – это даже для нашей бешеной компании чересчур… как это?.. Экстравагантно. Все-таки придется пробраться на фабрику. Кажется, там ворота остались только со стороны угольного склада, а возле газгольдеров их убрали. Как и следовало ожидать, пленник, будучи поставлен на ноги, попытался сбежать. Ему поставили подножку, повалили и решили беседовать, вдвоем сидя на нем рядышком, как две курицы холодной ночью на насесте. – Ты заметь, он шума не поднимает. И по-русски не понимает. Странная птичка к нам залетела, – усмехнулся Лабрюйер. – А что, если это итальянец? – Я видывал итальянцев. В Риге на кого только не насмотришься. Он брюнет, и вид у него, пожалуй, южный, – согласился Лабрюйер. – Ну, как господин прикажет к нему обращаться? Ну?.. Вопрос он подкрепил несильным ударом каблука. – Я – Феррони. – А может, Мазарини?! Но это было бы слишком большой, фантастической удачей. – Называйте меня Феррони, – сказал пленник. – Хорошо, Феррони, – согласился Хорь. – Кто вам велел выслеживать нас? – Я их не знаю. – Погоди, погоди! – Лабрюйер удержал Хоря от иронического замечания. – Такое бывает! Это не значит, что к нему подошли на улице и сказали: «Сударь, вы нам понравились, теперь вы будете выполнять наши задания». Он – не из наших топтунов, наружное наблюдение – не его ремесло. Значит, его выбрали не за умение… – А за что? – За то, что он не посмеет отказать. Значит, взяли молодца не скажу за что. И Лабрюйер опять перешел на немецкий. – Тот, кто вас нанял, – мужчина или женщина? – Мужчина. – Опишите его внешность, Феррони. Если хотите, я буду спрашивать, вы отвечайте. Рост? – Как вы, почти. Но очень худой. Лицо узкое. – Лет ему сколько? – Как вам. Или, наверно, немного меньше. – Усы носит? – Да, черные. Не крашеные. Он брюнет. – То есть брови и волосы тоже черные? – Да. – Брюнет какого рода? Среди финнов они тоже попадаются. – Он смуглый брюнет. И сложение, как у мальчика. – Узкие плечи? – спросил Лабрюйер, уже догадываясь, кто прислал ему в подарок синьора Феррони. – Да. – И говорит по-немецки не так, как рижане? – Я сам говорю не так, как рижане. Я тут недавно. – Очень хорошо. Где вы поселились, Феррони. Ну? Говорите прямо, иначе и в самом деле попадете в газгольдер. – На Большой Кузнечной, на углу с Малярной, в новом доме. – Вы там один живете? – Нет… – Феррони, вы увезли замужнюю даму и с ней скрываетесь? – догадался Хорь. – Нет!.. – Так отчего же вы так испугались тощего господина с черными усиками? – Он… нет, я не могу объяснить… – Он знает вашу позорную тайну? – прямо спросил Лабрюйер. Ему со всякими чудаками приходилось иметь дело. Тот, кто просил называть себя Феррони, сильно смахивал на особый вид чудаков, и если он не был актером, то для чего бы ему подкрашивать губы, создавая очень четкую линию? Чуть-чуть, не так, как молодые дамы, примерно так, как артисты, которые приходят делать парадные фотографические карточки. Но ходить в таком виде по улицам не каждый артист станет. – Он может погубить мою семью, понимаете? У меня матушка с больным сердцем, у меня младшие братья, у меня сестра – невеста. Если они узнают, если в городе узнают… – Так я и думал. Вы уехали в Ригу, потому что дома уже земля под ногами горела? – Да, мы уехали в Ригу… – А этот господин был с вами знаком раньше? В том городе, откуда вы сбежали? – Нет, я его впервые в Риге увидел. Но он мне все про мою семью рассказал. Он все про нас знает… – Откуда вы? Говорите уж прямо. – Из Базеля. У нас семья католическая, вся родня – католики. Понимаете? – Понимаю… Хорь видел, что Лабрюйер и Феррони нашли общий язык. Как это получилось – он не мог взять в толк и потому молчал. Лабрюйер встал. – Поднимайся, – сказал он Хорю. – Теперь господин Феррони не убежит. Встал и тот, кто просил называть себя Феррони. – Ступайте, – позволил ему Лабрюйер. – И продолжайте выполнять приказания того господина. – Продолжать следить за вами? – удивился пленник. – Да, разумеется. Вы ведь сейчас хотели знать, с кем поздно вечером хочет встретиться эта особа? – Лабрюйер указал на Хоря. – Да, мне велели узнать, с кем вы встречаетесь в городе. – Вот и хорошо. Скажите, что эта особа прогулялась возле Бастионной горки с мужчиной средних лет, плотного сложения, хорошо одетым, который потом взял возле Немецкого театра ормана и укатил. А лицо вы не разглядели по случаю темноты. Теперь ступайте. – Я действительно могу идти? – Можете. И имейте в виду, что наняли вас мошенники. Они обещали, что вашу тайну никто не узнает, но верить им нельзя. Ни господину с усиками, ни полной седой даме, ни даме-блондинке. Да идите же. Или вы собрались ночевать под воротами газовой фабрики? Феррони ушел, то и дело оборачиваясь. – Ты понял, что все сие означает? – спросил Лабрюйер Хоря. – Кажется, понял. Этой позорной тайны вся столица полна… – Слыхал про такое дело. В Риге тоже попадается. Но в католических семействах, да еще со старыми итальянскими корнями, насчет позорных тайн строго. Неудивительно, что парочка сбежала. А теперь нужно как можно скорее найти Горностая. Ты знаешь, где он поселился? – Примерно знаю. – Поезжай к нему сейчас же и объясни положение дел. Скажи – если сейчас этот несчастный Феррони не справится с поручениями, то наш тощий противник выпишет из Вены настоящего опытного топтуна. Он не стал искать такого в Риге потому, что боялся – рижский, близкий к сыскной полиции, может меня по старой памяти предупредить. Так что придется Барсуку присмотреть за домом на углу Большой Кузнечной и Малярной. Появилась неплохая ниточка… – Кто тут командир отряда? – спросил Хорь. – Ты командир отряда. Просто нет времени на церемонии. Почисть меня. В таком виде выходить на Александровскую как-то неприлично. – В таком виде можно стоять во дворе и вести наблюдение без всякого риска – все примут за снежную бабу. |