Онлайн книга «Сильнее денег (сборник)»
|
– А у меня есть деньги! Сегодня я угощаю тебя ужином. Я не такая жадная, как ты. Мы закажем телятину со спагетти. Я повернулся и посмотрел на нее. – У тебя есть деньги? Откуда? – Получила в киностудии «Пасифик». Мне позвонили оттуда сразу же после твоего ухода. Я три часа работала статисткой на массовых съемках. – Спорю, что лжешь! Тебя отблагодарил в темном переулке какой-нибудь старик. Римма хихикнула. – Нет, я участвовала в массовых съемках. Могу сообщить еще кое-что. Я знаю, где мы можем достать пять тысяч долларов, о которых ты так беспокоишься. Я отложил расческу и снова взглянул на Римму. – О чем ты говоришь, черт возьми?! Римма принялась рассматривать свои руки. Они были грязные, с трауром под ногтями. – Всего только о пяти тысячах на лечение. – Ну и что? – Я знаю, где их можно достать. Я глубоко перевел дыхание. – Бывают минуты, когда мне хочется поколотить тебя, – сказал я. – И ты доведешь меня до этого. Римма снова хихикнула. – И все же я знаю, где достать деньги. – Превосходно. Где же? – Ларри Ловенштейн мне сказал. Я засунул руки глубоко в карманы брюк. – Перестань говорить загадками. Кто этот Ларри Ловенштейн? – Мой приятель. – Римма откинулась на кровати и оперлась на локти. Вид у нее был ничуть не соблазнительней, чем у тарелки остывшего супа. – Он работает в отделе кадров киностудии и сообщил мне, что в кассе у него иногда хранится по десяти и даже больше тысяч долларов для расплаты со статистами. Замок в кассе – сущий пустяк. Я закурил, чувствуя, как у меня затряслись руки. – Какое мне дело до того, сколько денег в кассе киностудии? – Я думала, мы тихонько проберемся туда и хапнем денежки. – Нечего сказать, блестящая идея! А ты подумала, как отнесется к этому киностудия? Может, тебе приходилось слышать, что бывает за «хапнем»? Римма по обыкновению наморщила нос и передернула плечами. – Просто у меня мелькнула такая мысль. Но если тебя не устраивает, то давай забудем. – Спасибо за добрый совет. Я так и сделаю. – Пожалуйста. Поступай, как знаешь. Я-то думала, что ты очень хочешь достать деньги! – Очень. Только не таким путем. Римма встала. – Пойдем куда-нибудь поедим. – Отправляйся одна. Мне нужно кое-что сделать. Римма медленно подошла к двери. – А то пойдем? Я не скупая, угощу. Или, может, тебе гордыня не позволяет поесть за мой счет? – Моя гордыня тут ни при чем. У меня есть более важное дело, мне надо переговорить с Расти и одолжить у него денег на билет домой. Я уезжаю. На лице Риммы промелькнуло удивление. – Это почему же? – Потому что я без работы. Питаться воздухом я еще не научился и поэтому возвращаюсь домой. – Ты можешь получить работу в киностудии «Пасифик». Завтра там большие массовые съемки, им нужны статисты. – Да? Как же это сделать? – Я тебе помогу. Завтра отправимся туда вместе. Тебе дадут работу. А сейчас пойдем поедим. Я просто умираю от голода. Я согласился, потому что был голоден и потому, что у меня не хватало сил продолжать спор. Мы пришли в маленький итальянский ресторан и заказали спагетти, оказавшиеся очень вкусными, и телятину в масле, нарезанную тонкими ломтиками. – Ширли действительно сказал, что я умею петь? – спросила Римма в середине обеда. – Сказал. По его словам, он заключит с тобой контракт, как только ты вылечишься. Она отставила тарелку и закурила. – Взять деньги в киностудии – проще простого. – Ни ради тебя, ни ради кого другого я на это не пойду. – Я думала, что ты в самом деле хочешь помочь мне вылечиться. – Довольно! Мне осточертело говорить о твоем лечении, и сама ты осточертела. Кто-то опустил монету в радиолу-автомат. Джой Миллер запела «Некоторые дни». Мы оба внимательно слушали. Миллер пела слишком громко, в ее голосе слышался какой-то металлический оттенок, к тому же она часто фальшивила. Пленка со звукозаписью, лежавшая у меня в кармане, не шла ни в какое сравнение с этой пластинкой. – Полмиллиона в год! – задумчиво проговорила Римма. – А ведь певица-то она совсем неважная, правда? – Правда-то правда, и все же гораздо лучше тебя, хотя бы уже потому, что ей не нужно лечиться. Пошли. Я хочу спать. Мы возвратились в пансион, и Римма остановилась на пороге моей комнаты. – Если хочешь, можешь ночевать у меня. Я в настроении. – Чего не могу сказать о себе, – ответил я и захлопнул дверь у нее перед носом. Я лежал в темноте и думал над словами Риммы: «Взять деньги в киностудии проще простого…» Надо забыть об этом, твердил я себе. Да, мне приходится трудно, но я еще не настолько пал. И все же мысль о деньгах не выходила у меня из головы. Если бы только мне удалось помочь Римме вылечиться… Размышляя так, я незаметно уснул. На следующий день, около восьми утра, мы на автобусе поехали в Голливуд. Через главные ворота киностудии «Пасифик» двигался непрерывный поток людей, и мы замешались в толпе. – Время у нас еще есть, – сказала Римма. – Съемка начнется не раньше десяти. Пойдем, я попрошу Ларри устроить тебя на работу. Я последовал за ней. В стороне от главного здания находилось несколько низких одноэтажных домиков. Около одного из них стоял высокий худой человек в вельветовых брюках и в голубой рубашке. Я возненавидел его с первого взгляда. Плохо выбритый, с бледным одутловатым лицом и близко посаженными, бегающими глазками, он напоминал сутенера, ищущего заработка. Человек глумливо бросил Римме: – Хэлло, милашка! Пришла поработать? – Он посмотрел на меня. – А это что за фрукт? – Мой приятель. Ларри, ты не сможешь его пристроить статистом? – А почему бы и нет? Чем вас больше, тем веселее. Как зовут? – Джефф Гордон, – ответила Римма за меня. – Хорошо, я его беру. – Ларри обратился ко мне: – Отправляйся в студию номер три, дружище. Прямо по аллее, затем второй поворот направо. – Иди пока один, – сказала Римма. – Мне нужно переговорить с Ларри. Ловенштейн подмигнул мне: – Все они хотят переговорить минуточку со мной! |