Онлайн книга «Фараон»
|
Было время, когда чернокожие воины противостояли врагу; сегодня они едят досыта и прославляют фараона… Позорная слабость, о которой невозможно думать без злости! Благодаря оживленной речной торговле нубийцы получали различную снедь, а в Египет отправлялись золото, слоновая кость, звериные шкуры, красители и другие товары отдаленных южных областей. Меркаль был наслышан о трудностях, с которыми столкнулся царь, – ему досаждали палестинцы и сирийцы. А если, пока он сражается на северной границе Египта, Нубия этим воспользуется, восстанет и отвоюет независимость? В одиночку ему, понятно, не справиться… Нужно привлечь на свою сторону еще одно племя, подвластное Алланду. А после первых побед к ним примкнут и остальные. Вожди встретились тайно, в крошечном поселке на берегу Нила. Толстый Алланд поглядывал по сторонам и очевидно нервничал. – Уверен, что нас не подслушают? – Зуб даю! – Мы не такие уж друзья… У тебя свое племя, у меня – свое, и мы ни в чем не нуждаемся. Чего ты, собственно, хочешь? – Изгнать египтян. – Что? Мы ведь уже и сами египтяне! Фараон нас защищает и кормит. – Он нас подавляет! – Не все с тобой согласятся, Меркаль. – Слишком долго мы ходим под египетским ярмом. Устроим бунт и отвоюем свою землю! – Ты видел, какие у египтян крепости? – А если они опустеют? Взгляд Алланда внезапно перестал блуждать. – С чего бы это им опустеть? – Потому что Тутмос столкнулся с ожесточенным сопротивлением в Сирии. Ему понадобятся солдаты, расквартированные в нубийском регионе. Они уйдут – и делай что хочешь! Этим шансом нужно воспользоваться, а, Алланд? – Посмотрим… * * * – Это ты – Бак? – Да, я. – Главный писец согласился тебя принять. Бака провели в кабинет писца, ведавшего бывшими военнопленными, расселенными в южных провинциях Египта. Более неприятного типа трудно было себе представить. Ужасно похожий на крысу, он сидел в самом центре кабинета, в окружении заваленных папирусами полок. Сердце у бывшего сирийца оборвалось: он уже жалел о своей затее. – Фермерствуешь? – Именно так. Писец сверился со своими записями. – И на хорошем счету… Тебя хвалят, Бак. Что тебе нужно? – Узнать про близкого человека… Искупил он свою вину или нет, остался ли в Египте, и сможем ли мы повидаться. – Близкого, говоришь? Насколько близкого? – Это мой друг. – Хорошее дело – дружба. Как его звать? – Лузи. – Сириец, как и ты? – По происхождению – да. Я теперь египтянин. Чиновник что-то неразборчиво пробормотал себе под нос, встал и принес какой-то папирус. Документы он держал в строгом порядке и раскладывал по алфавиту, что очень помогало в работе. – Так-так, Лузи… В Фивах такой не значится и во всех южных провинциях тоже. Наверняка зарегистрирован в Мемфисе. – А как узнать наверняка? – Придется тебе туда съездить. – И мне не откажут? – Ты так дорожишь этой дружбой? – Если б и он устроился так же хорошо, я бы обрадовался. – Сейчас напишу записку своему коллеге в Мемфисе. Он тебе и ответит. Сбивчиво поблагодарив писца, Бак поспешно вышел из кабинета. Все-таки шанс разыскать Лузи у него еще есть… Чиновник же задумчиво сунул в рот любимое лакомство – кусочек сахарного тростника. Он не доверял этим приспособившимся сирийцам и полагал, что за словом «дружба» вполне может таиться заговор. Что, если эти парни – из одной опасной шайки, желающей отомстить за поражение своей страны? Но расследования не входили в его обязанности. Поэтому он настрочил подробный отчет в службу безопасности, подчиняющуюся первому министру. 61
Менх Младший не помнит себя от радости: к сокровищнице Тутмоса I и объединенному Дому Золота и Серебра, где хранились несметные богатства, добавился «Золотой храм Амона», насчитывающий девять залов. Главное украшение нового святилища – огромная церемониальная ладья из позолоченного ливанского кедра, которую мы почитаем, как живое существо. Я сам отверз ей рот, чтобы услышать божественные речи, передающиеся через голову барана, в виде которой оформлена носовая часть судна. Ее будут нести во главе процессии на некоторых праздниках. Завершив посвящение, на котором присутствовала и Сатья, мы с первым министром уединились во дворце, «за занавесями»: пришло время впервые подвести итоги его работы. Накануне я прочел гору отчетов различных министерств и сводный документ, составленный Рехмиром, – краткий и обстоятельный. Прежде всего – распоряжение имуществом, привнесенным в храмы, которое затем освящается, учитывается и распределяется. Первому министру следует с особым вниманием следить за государственными дотациями – как организациям, так и отдельным гражданам. Фонды, в распоряжение которых передается скот, продукты питания и сельскохозяйственные земли, подлежат строжайшему контролю. В случае ошибки или несправедливости вмешивается судья. Управленческих погрешностей, конечно, хватает, поэтому от Рехмира требуется постоянная бдительность. Его собственные ошибки отражены в отчетах, и самая актуальная – это неэффективное распределение свежего молока в трех провинциях. Нерадивых исполнителей уже выявили и наказали. – Как проходит интеграция военнопленных? – Часть тех, кто отбыл свою провинность, возвращается в Сирию, но большинство остается у нас, и администрация находит для них работу. Трудятся они тяжело, и это тоже испытание. Для тех, кто хорошо освоился, запретных должностей нет. – А дети сирийской знати? – Уже приступили к занятиям. Наши преподаватели вот что мне предложили: самых способных можно переводить в нашу лучшую школу [79], в которой учились вы сами. – Почему бы и нет? Они – наши будущие союзники. * * * В душе у сына правителя Тунипа [80], семнадцатилетнего Пахека, не утихала ярость. Отец его бежал вместе с правителем Кадеша, причем без боя. Трусы и лжецы! Разве не обещали они своим подданным разбить войско фараона? Пахек – новое, египетское имя, данное ему за отличные знания. Переводится оно как «чародей», то есть тот, кто проводит ритуалы, умеет читать и писать и почитает богов. Вывод экзаменаторов: пригоден к обучению в высшей школе. |