Онлайн книга «Алиса в Заиголье»
|
— …как и я… — …как и я… — …как и я… — …как и я… А коты всё быстрее и быстрее вопили и бегали вокруг Алисы, так что в конце концов ей удавалось схватывать фразы лишь за самый кончик хвоста: — …и я — и я — и я — и я — и я — и я… Алиса уже испугалась, что голова её сейчас отвинтится и кубарем покатится по песку, как вдруг двукот смолк. Улыбнувшись Алисе, он торжественно провозгласил в один голос: — Вот почему мы — сиамские коты-двойняшки! Сперва Алиса отдышалась. Потом решила, что назовет двукота Пинг-Понгом. «Пинг-Понг звучит очень по-сиамски, — сказала она себе. — К тому же мне легче будет отличать их друг от друга, потому что отныне Пинг будет всегда слева от дефиса — то есть хвоста, — а Понг справа». — Вы всегда разговариваете таким образом — вперемежку? — спросила она у Пинга и сразу же повернулась к Понгу. — Всегда, — ответил Понг, и Алиса про себя улыбнулась: наконец-то ей удалось расставить всё по местам. — Ах, мы ведь смеёмся… — …и плачем точно так же… — …вперемежку. Хочешь, покажем? — Очень хочу, — вежливо ответила Алиса, хотя на самом деле ей хотелось смеяться — с такой комичной трагичностью они всё это выговаривали. — Тогда расскажи нам что-… — …нибудь смеш… — …ное, а поскольку нас двое… — …оно должно быть вдвое смешнее. — Не знаю, — задумалась Алиса, — как-то ничего смешного мне в голову не приходит. — И спросила: — А загадку можно? Я знаю одну — очень забавную. — Валяй, деточка, — тяжко вздохнул Понг. — Отгадка у неё очень простая, — начала Алиса, — только нужно хорошенько пошевелить мозгами. — От волнения у неё запершило в горле, она прокашлялась и объявила: — Толстяк в шляпе, всегда с морковкой и с тремя угольками — кто такой? Двукот, погрузившись в размышления, стал расхаживать взад-вперёд по песочку, и всякий раз, когда две его половины встречались на дороге, их совместный хвост потешно петлял и извивался. Время от времени раздавалось «хм!» в подтверждение того, что Пинг-Понг находится в поиске. После четырёх таких «хм!» Пинг повернулся к Алисе и спросил: — Ну как, теперь теплее? — Ничуточки, — улыбнулась она. — Чтобы стало «теплее», надо хотя бы высказать догадку. — Да ну! — удивился Понг. — Я наслышан о разных способах обогрева… — …но такого не знаю. Сколько дров мы сбережём зимой… — …высказывая догадки! — Однако, поскольку… — продолжал Пинг. — …сегодня так тепло… — …что от лишней до… — …гадки можно и пере… — …греться, — мы… — …сдаёмся. И оба выжидающе уставились на неё. — Ах, пожалуйста, подумайте ещё немножко! взмолилась Алиса, ведь она хорошо помнила, что на первую догадку (а после первой были и другие) у неё ушла уйма времени. Но Пинг-Понг в ответ молчал, и, глубоко вздохнув, она сказала: — Разгадка такая: снеговик. За этим последовало такое долгое, оглушительное молчание, что Алиса уже готова была провалиться сквозь песок, когда наконец послышался некий звук, на редкость тихий звук — можете себе представить, нечто среднее между сдержанным чихом, икотой и шурханьем детской погремушки, — звук, который в конце концов Алиса расшифровала как: — Ха — ха — хи — хи — хо — хо… Кажется, никогда в жизни Алиса не слыхивала столь безрадостного смеха. Нужно было срочно менять направление разговора. — Погода сегодня ужасная, не правда ли… — начала она, но Пинг не дал ей развить тему. — Нет, нет, нет, только не это, — меланхолически запротестовал он. — Я и так чуть не лопнул от смеха. — Милочка, тебе следует пойти на сцену, непременно, — сказал Понг с не меньшей серьезностью. — У меня слёзы до сих пор по усам текут, — сказал Пинг. И правда, в круглых котячьих глазах стояли слёзы (не знай Алиса, что всё обстоит как раз наоборот, она сказала бы: «то были слёзы скорби беспредельной»). — Однако тебе, полагаю, не терпится по… — продолжил двукот. — …слушать, как мы рыдаем. — Право, не знаю, — нерешительно покачала головой Алиса, — если вы ничего не имеете против, я бы не хотела… — Коты на её глазах впали в отчаяние, и она тут же нашлась: — Вас огорчать… — Да что ты, деточка, какое же это огорчение! — вскричал Пинг, любивший всласть порыдать. Тем временем Понг повернулся к нему и одобрительно промявкал: — Ты просто вынимаешь слова у меня из пасти! Алиса очень надеялась, что на сей раз ей не придётся ничего рассказывать, потому что от одной только мысли о самой грустной из всех известных ей историй (начиналась она так: «Жили-были три королевича…») у неё на глаза всегда наворачивались слёзы. Ну, вот вам и пожалуйста — она уже горестно всхлипнула. — Подожди! Не так сразу! — закричал Пинг. — Будь любезна сначала выслушать нас, — потребовал Понг. Алисе ничего не оставалось, как усесться на песке поудобнее, обняв коленки руками, и слушать. Пинг торжественно объявил: — Вот наша история… — …про тебя… — сказал Понг, завершив скромный поклон, начатый Пингом (как можно завершить поклон, не начав его, объяснить не могу, сам не понимаю). — …именно про тебя! — промяукали они в два голоса. Алиса ждала продолжения. Но двукот как будто проглотил оба своих языка и во все четыре глаза уставился на Алису. — Что же ты… — наконец, воскликнул Пинг. — …молчишь? — сказал Понг. — А разве я должна что-нибудь говорить? — удивилась Алиса. — Конечно… — …ведь история про тебя именно… — …а мы не знаем твоего имени… — Как же тебя зовут, дорогуша? — промурлыкал Пинг. — Алиса, — сказала Алиса. — Какое совпадение! — вскричал Понг. — Даже имя сходится! — поддержал его Пинг. И, набравши воздуху, они начали декламировать стихи — в очередь по строчке: «Алиса! Алиса,
Не бегай от работы,
Не бегай от работы,
Гони домой стада!»
Припев: Да!
Алиса закричала:
«Ах, где вы, обормоты,
Овечки-обормоты,
Бегите все сюда!»
Припев: Да!
Оба кота, выкрикивая строку за строкой, рыдали и вертели хвостом (совсем как скакалкой, подумала Алиса) и в то же время не спускали с Алисы глаз, что ей сильно не нравилось. Иногда кто-то из них вопрошал: |