Книга Пять невест ректора , страница 49 – Александра Черчень

Ночи перестали приносить покой и радость. Нет, у высшего умертвия уже давно не было сильных эмоций, не важно положительных или отрицательных, неизменным оставался лишь интерес к происходящему вокруг. Наверное, и в Академии Триединства он остался именно потому, что здесь не приходилось скучать. Постоянно что-то случалось, вдобавок у половины данного учебного заведения напрочь отсутствовал банальный инстинкт самосохранения. Особенно у тех кто относился к факультету Интриг и Пакостей.

Одним из самых ярких воспоминаний было пробуждение от громкого шепота над ухом. Парочка интриганов обсуждала, как выгоднее продать его дохлейшество: целиком на опыты или таки частями. Потому как за то, чтобы поглумиться над реликтовой нежитью в его упырином лице, некроманты отвалили бы круглую сумму. Собственно, они уже отвалили! И сумму, и несколько ценных зелий, которые в теории должны были Сибэля обездвижить и усыпить.

К большому сожалению студентов, зелья не подействовали. Так как они были, конечно, редкие и ценные, но рассчитаны на обычную нежить, а не на модифицированную.

От теплых воспоминаний Король Нежити улыбнулся и задумчиво проследил взглядом изгиб рисунка на внутренней стороне крышки саркофага.

Хорошее было время.

Но все же раньше ночь дарила подобие спокойствия хотя бы потому, что жители Академии Триединства затихали с наступлением темноты, а в голове у некроэльфа было достаточно тихо.

Раньше было тихо.

Оказалось, что быть живым это весьма… беспокойно.

В первую очередь потому, что потребностей становится больше. Не то чтобы существенно, но зов природы оказался очень силен. И он прогрессировал с каждым часом, судя по ощущениям.

Тело осознало, что оно теперь не просто активное, но еще и правильно функционирующее.

Хотелось женщину. Теплую, нежную, влажную под чувственным напором. Перед внутренним взором периодически всплывали образы. Длинные стройные ноги, нежные коленки, красивое плечо с едва заметной розовой отметиной от слишком тугой бретельки. Этот отпечаток хотелось исследовать сначала пальцами, а после и языком.

И понять, а какова на вкус кожа эльфийской девочки…

Мысли становились опасными.

Громкая, слишком громкая голова.

Сибэль отодвинул крышку саркофага и резко сел.

На него из своего угла пораженно уставилась навь.

– Слушай, хозяин, вот сейчас картина «восстание из гроба» была воистину эпической! – честно поделилась верная псина. – Ты нервный в последнее время.

– Тебе кажется, – спокойно ответил упырь, одним плавным движением вылезая из своего последнего пристанища и начиная стремительно одеваться.

Навь некоторое время задумчиво смотрела на то, как ее извечный посмертный спутник натягивает штаны и сапоги и после с руганью заплетает волосы в небрежную косу. Та серебряной змеей касалась четко очертанного пресса и достигала хвостом бедер.

– Ты куда?

Красные глаза Короля Нежити встретились с заинтересованными глазищами такого же оттенка. Уловив во взгляде хозяина недовольство, навь догадливо поинтересовалась:

– Ага, то есть мне с тобой нельзя?

– Нельзя.

На обнаженный торс легла сначала рубашка, а после упырь по привычке потянулся было к кольчуге, но решил обойтись камзолом.

Похлопал по карманам, обвел взглядом склеп и спросил:

– Слушай, а у нас есть деньги?

У нави впервые за последние сотни лет отпала челюсть.

– Зачем?! – со священным ужасом спросила она.

– На баб, – с нейтральным выражением лица отозвался ректор всея Академии. – Собираюсь зверски прокутить зарплату, потому мне впервые потребовались деньги. Так где?

– Слушай, я тебе скажу где, – навь потянулась всем телом и, процокав коготками по мраморному полу, подошла к упырю. Села у его ног, задрала голову и умильно заглянув в глаза, сказала. – Если ты возьмешь меня с собой!

– Не обсуждается.

– Тогда не скажу где деньги.

Прошло несколько секунд. Упырь понимал, что позорно распустил подчиненных, а навь осознавала, что если даст слабину, то пропустит самый эпичный спектакль последних столетий.

Потому что Король Нежити в борделе… помилуй Мать Природа! Что, ну ЧТО тут может пойти ТАК?!

– Таль, – Сибэль присел, опускаясь на один уровень с чрезвычайно наглой мордой верной подруги. – А ты не… как бы это сказать?

– Совсем берега потеряла! – с готовностью предложила та ругательный вариант. – Авторитетов не уважаю, субординация не бьет в голову и так далее. Сибэль, как хочешь меня называй, но только с собой возьми.

– К бабам?

– Да хоть к мужикам! Я хочу это видеть!

– Думаешь, без тебя не справлюсь?

Упырь улыбался. И очень так участливо гладил навь по ушам. И взгляд у него был добрый-добрый.

В общем все было настолько подозрительно замечательно, что в любой другой ситуации даже бесстрашная Стервь свалила бы от хозяина с воплями ужаса.

Но не сейчас!

– Я в тебя очень верю, – проникновенно посмотрела навь. – У тебя всегда была весьма неплохая память. Так и быть, в спальню меня можешь с собой не брать, но явление тебя в публичный дом я пропустить не должна!

– Нет, – упырь встал, потянулся и с некоторым сожалением заглянул в саркофаг.

Россыпь драгоценностей завлекательно искрилась в свете магического огонька, но тратить на продажных дам артефакты… нашли идиота.

М-да, кто же знал, что такая бесполезная вещь, как золото, все же может пригодиться в посмертии? То же вино на крови Сибэль закупал просто выписывая чек на предъявителя, и продавец после обналичивал его в банке.

Интересно, а с дамами полусвета так можно?

Наверняка да.

Но если в публичных домах существовала клиентская этика, и там было не принято распространяться о тех, кто приходил, то с банковскими клерками ситуация была совсем иная. Нет, профессиональная этику никто не отменял, но статья расходов «куртизанки» в бюджете у Короля Нежити – новость слишком резонансная.

– Совсем нет? – расстроенно хлопнула ресницами псинка.

– Вообще нет.

Сибэль застегнул верхнюю одежду и быстро поднялся наверх.

– Ты куда? – всполошилась выбравшаяся из подземелий Таль.

Король Нежити ее проигнорировал, зато открыл портал и шагнул туда. Стервь едва успела запрыгнуть следом, при этом чуть не оставшись без хвоста.

Когда мрак вокруг рассеялся, то парочка оказалась в стандартной комнате, предназначенной для обслуживающего персонала.

Упырь подошел к кровати в которой беспечно почивал завхоз, даже во сне обнимаясь с бухгалтерской книгой.