Онлайн книга «Целитель. Спасти СССР!»
|
– Ух, ты… Светлана была счастлива – розыгрыш удался. Пусть слабость, пусть! Все равно она ходит сама, своими ногами, и уже не так важно, что они ровные, главное – здоровые! – А давайте выпьем! – бухнула она. – Чаю! Все засмеялись, стали рассаживаться за столом. Стульев на всех не хватило, и Андрей с Изей притащили из зала табуретки. Светка раскраснелась, глаза ее сияли – она цедила всем кипяток в кружки и чашки, а Маша щедро подливала заварки. – Кому еще? Кому еще? – А сахар где? – Ты же с тортом! У тебя ничего не слипнется? – Не-е, я закаленный! – Ложечку дай! – А ты пальцем… – Ага! Чего б ты еще придумала! – Изя! Дай вон тот подстаканник, а то у меня стакан горячий. – Всем налили? – Всем! – И мне! Света поднялась, почти не опираясь на стол, и подняла свою чашку с чаем. Она была торжественна… Я вздохнул. – Я хочу выпить за нашего Мишу, – сказала девушка. – Если бы не он, я так бы и валялась, как сломанная кукла. За тебя, Мишенька! Света вышла из-за стола, пробралась ко мне и поцеловала, мило краснея. Маша тотчас же последовала примеру сестры. Рита, сидевшая рядом со мной, чмокнула меня в левую щеку. – И я! И я! – подскочила Инна. Обойдя Дюху, она подобралась ко мне со спины и дотянулась губами до правой щеки. – Спасибо, девчонки, – улыбнулся я, боясь, что присущая мне сентиментальность даст о себе знать. В самом деле, я был тронут – сейчас текло время, когда девочки еще не мечтали стать путанами. Стояла пора искренности. И тут опять звонок. – Это, наверное, Альбинка! – обрадовалась Инна. – Пошли открывать! – сказал я. Мы промаршировали в прихожую, хихикая (наверное, чая перепили), и открыли дверь. На пороге стояли Аля Ефимова, Зина Тимофеева, Паха Почтарь и Жека Зенков. – Я угадала, я угадала! – захлопала в ладоши Инна. – Ой, здрасте! – заулыбалась Альбина. – Вы нас не ждали, – радостно проговорила Зина, – а мы приперлись! – Зиночка, не ждал, но рад! – честно признался я. Гости повалили в дверь, но Зенкова я придержал. – Жека, воды полно, заварка есть, но «девочки хочут немножечко кушать», как Циля Наумовна выражается. Будь другом, сбегай в гастроном! – А-а… – А как же! – последовал мой внятный ответ на невнятный вопрос. Я вытащил из кармана десятку и протянул Зенкову. – Купи пирожных, шоколадных и бисквитных, штук двадцать! Утащишь? – Чтобы я, да не утащил пирожные? – хмыкнул Женька. – Может, чего поосновательней? – Колбаски, если будет, и батон. В общем, сам смотри. Бери на все! – Я мигом! Вернувшись на кухню, я окунулся в радостный гвалт. Вот за это я и любил свой класс – дружные мы были. «Дурак! Не были, а есть!» – поправился я тут же. Зенков вернулся очень скоро, волоча целый ящик съестного – два кольца колбасы, два батона, пяток сырков, целую коробку пирожных, конфеты «Эльбрус» и батончики «Шоколадные», не познавшие привкус сои, и даже пачку чая – того самого, за нумером тридцать шесть. – Представляешь? – сказал Жека, отпыхиваясь. – У них даже чай был! Видно, вечером выкинули, а никто и не знал! – А чего не две взял? – А это последняя! – Все равно, командование выносит благодарность. – Служу Советскому Союзу! – Заноси! – Есть! «Деда Мороза с подарками» встретили восторженными криками, и девчонки тут же погнали мужской пол из кухни. – Да ладно, ладно! Уходим! – Думаешь, они бутерброды будут готовить? – поделился со мной Дюха подозрениями. – Как же! Шушукаются небось, обсуждают. По-моему, так. А кого им еще обсуждать, кроме нас? По-моему, так и никак иначе! – Ты как Винни-Пух заговорил! – рассмеялся Павел. – Заговоришь тут… Есть-то хочется! Жека, неплохо соображавший в радиоделе, подошел ко мне, как к своему, и поинтересовался: – Как у тебя с машиной? – Пашет как зверь. – Покажешь? – Не вопрос. Тут из кухни выглянула Рита, обвела сильную половину таким взглядом, что парни мигом находили себе срочные занятия, и сказала: – Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста! – О-о-о! – застонал голодный люд и повалил на кухню. «Спасибо, Наташка! – возблагодарил я своих „ангелиц“. – Спасибо, Ленка! Что бы я без вас делал? Протух бы уже, наверное, в своей отдельной двухкомнатной. А тут, как на тех „крылатых качелях“ – только радость впереди!» – Мы же тут не поместимся, – забеспокоился Паха. – А тут все со своими табуретками приходят, – хладнокровно сказала Рита. – А давайте а-ля фуршет! – предложила Инна. – Это как? – не догнал Изя. – Стоя! – И каждый со своей тарелочкой! – уточнила Маша. – И чашкой! – И стаканом! – А кому не хватит посуды, кладет в рот заварку и пьет из самовара… – Вот садюга! Я выхватил свою чашку, а Света положила мне полное блюдце – и бутербродов, и пирожных. – Светочка, я тогда или лопну, или стану толстым и некрасивым! – Не станешь! – заулыбалась Шевелёва. Рита, прижавшись к моей спине, жарко зашептала в ухо: – У тебя не получится быть некрасивым! – Вот договоришься! – постращал я ее. – Засмущаешь человека до потери пульса! – А за что пьем? – выкрикнул Жека. – За Свету! – тут же сориентировался я. – Ей скоро в школу! – Ура-а! Да здравствует Светка! И в кухне, и в прихожей, и в зале дружно захрустели да захлюпали. Разговоры шли веселые, да и кто живет мыслями в шестнадцать лет, когда хватает ощущений? Через час, основательно подкрепившись и даже оставив угощение на долю «тети Нади», класс стал расходиться. Ну, как расходиться… Мы всей толпой вывалились из подъезда и потопали под собственный аккомпанемент. По дороге наши сплоченные ряды таяли – группа одноклассников побежала на остановку, куда как раз подкатывал «Икарус», а остальные, громко прощаясь, «отрывались от коллектива» поодиночке, спеша домой. До Дзержинского дошли лишь двое, я и Рита. Девушка держала меня под руку, то прижимаясь, то отстраняясь. Рита напевала несложный мотивчик или молчала, но это было то молчание, когда слова излишни. |