Онлайн книга «Колдовская метка»
|
Фельгенхауэр. Коричнево-серая маска Зоркого имела угловатые черты, ни мужские, ни женские. Рот застыл в недовольной гримасе; взгляд был полон вопросов. – Что за шум? – Мальчишка ударил меня молотом, – доложил Ширинов. – Я не с вами беседую, – ответила Фельгенхауэр мягко, несмотря на явный гнев. Стало очевидно, что за угловатой маской скрывалась женщина, на дюйм-другой выше Стейнера. Она обладала длинными конечностями и стройным телосложением. – Мальчик, я к тебе обращаюсь. – Зоркий замучил ребёнка до смерти. – Стейнер указал на Максима, всё ещё распростёртого на булыжниках. – Я лишь пытался его остановить. Женщина подошла к неподвижному мальчику, сняла толстую кожаную перчатку и нащупала пульс. Её плечи опустились, и Стейнер услышал за маской вздох. – Он мёртв? – спросил юноша, но Фельгенхауэр промолчала. Она медленно поднялась, собралась с мыслями и повысила голос: – Я – Матриарх-Комиссар Фельгенхауэр. На острове вы будете выполнять мои приказы и вести себя под стать имперскому Зоркому. – Женщина сделала несколько шагов к Ширинову и взглянула на детей за его плечом. – От самых неопытных послушников до Ординарцев и священных Экзархов. – Она наклонилась ближе к Ширинову. – Вы – слуги Империи и обязаны соответствовать статусу. Я ясно выразилась? Все присутствующие на площади кивнули, кроме Ширинова. – Вам ясно? – тихо, но не менее угрожающе повторила Фельгенхауэр. Иерарх в серебряной маске склонил голову. – Само собой, Матриарх-Комиссар. Фельгенхауэр вновь обратила внимание на Максима. – В чём провинилось дитя? Чем подвергло опасности наше продолжительное существование? Теперь, когда властная фигура женщины возвышалась над Максимом, он выглядел как никогда маленьким. Стейнер хотел броситься к мальчишке и сам убедиться, дышит ли он. – Нелестно высказался, – фыркнул Ширинов. – Обвинил меня в ошибке. – Ошибке? – удивилась Фельгенхауэр. – В чём, по его мнению, заключалась ошибка? – Уверял, что у хозяина молота отсутствует колдовская метка. – Это правда? – вознегодовала Матриарх-Комиссар. – Помилуйте! Нет! – Ширинов поднял подбородок и сжал руки в кулаки. – У меня за плечами сотни Испытаний! Я сроду не ошибался! Фельгенхауэр повернулась к Зоркому спиной, устремив сверкающий взор за угловатой маской на Стейнера. – У тебя есть имя, дитя? – Стейнер. Женщина сделала паузу, будто его имя сбило её с мысли. – Откуда ты родом, Стейнер? – Из Циндерфела. Матриарх-Комиссар замолчала, чтобы обдумать следующий вопрос, но затем передумала и просто откашлялась. Взгляд её так потяжелел, что Стейнер невольно отвёл глаза. Фельгенхауэр обошла его кругом, как сделал и Ширинов на школьном дворе. – Сольминдренская империя проповедует, что колдовская метка – это скверна, которую нужно бояться и презирать. – Её громкий голос донёсся до всех уголков площади. Послушники и ученики внимали ей с благоговейным страхом. – Так проще родителям отдать детей своих. Они сами желают от них избавиться – от вас. А что может Империя без колдовства? Женщина кружила позади Стейнера, но он чувствовал на себе тяжесть её взгляда и физически ощутимый вес силы. – Колдовская метка – это сила. Но, как вы знаете, за любую силу приходится платить. В ближайшие дни, месяцы и годы вы сами всё поймёте. Те, кто обладают величайшим даром, не видать вам отдыха. – Фельгенхауэр шла, не останавливаясь, пока снова не столкнулась со Стейнером и не уткнулась маской в его лицо. – Я вижу метку. – Я же говорил! – обрадовался Ширинов, вытирая кровь с маски тыльной стороной руки. – Так и есть, – добавил Хигир. Стейнер сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло, и недоумённо покачал головой. Фельгенхауэр повернулась к двум Зорким, и молодой кузнец увидел их в полной красе: двое самодовольных стариков в потрёпанных одеждах. – Опусти молот и снимай ботинки, – велела Матриарх-Комиссар, не поворачиваясь. – Ч-что? – переспросил Стейнер. – Я сказала: опусти молот и снимай ботинки! – взревела она. – Я не глухой, – буркнул юноша. – Да и не глупый, – ответила Фельгенхауэр. – Поэтому не смей мне больше перечить! Стейнер выпустил из рук подарки, которые несколько часов назад вручила Ромола. Молот оставил на тротуарной плите лёгкую царапину. Один за другим Стейнер снял ботинки, и холод тут же скользнул сквозь потёртости шерстяных носков. Фельгенхауэр приблизилась, и кузнец перевёл взгляд на дракона, окутанного ужасным пламенем, лишь бы не заглядывать в пронзительные глаза Матриарха. Взяв башмак, женщина рассматривала его, как драгоценность или священную реликвию. – Чудесные ботинки, – тихо признала она. – Спасибо, – инстинктивно выпалил Стейнер. – Мать подарила, – неожиданно добавил он. Фельгенхауэр повернулась к Ширинову и покачала головой. – Глупец! Неужели вы не видите разницу между колдовской меткой и заколдованными ботинками? Сколько лет вы отслужили? Сколько десятилетий? – Ботинки? – изумился Ширинов. – Какие ещё ботинки? – Что? – простонал Хигир. – У меня в мизинце больше колдовских сил, чем во всем теле этого мальчишки! – разгневанно произнесла Фельгенхауэр. – Как вы посмели допустить такую оплошность? Хигир покачал головой, а Ширинов только развёл руками. – Это недоразумение… – Что, по-вашему, я должна делать с ребёнком без колдовской метки? – рявкнула Матриарх-Комиссар. – Вообще-то я уже мужчина, – возразил Стейнер. – Мне исполнилось восемнадцать в прошлом… – Заткнись, – тихо прорычала Фельгенхауэр. – Откуда мне было знать, что он носит заколдованные ботинки? – возмутился Ширинов. – У крестьян нет подобных вещей! Я уверен, он не носил… – Замолчи, – отрезала женщина. Вперёд шагнул Хигир. – Только самые высокопоставленные… – Я сказала, молчать! – прорычала Фельгенхауэр. Плечи Ширинова опустились, и он обеими руками схватился за трость. Хигир съёжился за его спиной. – Это беспрецедентно, – заявила Матриарх-Комиссар. Другие Зоркие принялись совещаться: оскаленная волчья морда повернулась к Зоркому, личина которого представляла собой сплошной серебряный овал без единой прорези. Несмотря на отсутствие глаз у служителя Стейнер ощущал на себе его взгляд. Вокруг Зорких стоял лёгкий туман; вспыхивали пылинки серебристого песка. |