Онлайн книга «Красный телефон»
|
Сначала я загадал пышнобородое духовное лицо в рясе и скуфейке, но оно проследовало мимо четким, почти строевым шагом. Затем я помечтал о генерале с огромным животом. Многочисленная свита, состоявшая исключительно из полковников, была с ним столь заботлива, нежна и предупредительна, словно вела военачальника рожать. Но в другой вагон… Был даже момент, когда я вознадеялся провести эту дорожную ночь с юной длинноногой особой. Пьяно покачиваясь, она долго рылась в сумочке. Я подумал о том, что эротическую комедию можно начать с того, как в купе к скромному отцу семейства входит рыжеволосая красотка… Наконец она нашла билет, недоуменно помотала головой и повлеклась дальше вдоль состава. Без одной минуты двенадцать грянул гимн – поезд дернулся и пополз. Когда я уже решил, что остался в одиночестве, дверь купе резко отъехала в сторону: на пороге стоял лысоватый мужчина боксерской наружности. Несмотря на зрелый возраст, одет он был вполне по-молодежному: синие джинсы, вишневая рубашка, черная кожаная куртка и спортивные туфли. Боксер внимательно осмотрел купе, ощупал взглядом меня и спросил: – Это ваше место? – Исключительно! – ответил я с достоинством. Он легко закинул в багажную нишу огромный чемодан на колесиках, поставил на свободный диванчик саквояж из натуральной рыжей кожи, потом отступил в коридор и позвал: – Пал Николаич! Здесь… В проеме появился невысокий молодой человек в распахнутом черном кашемировом пальто. «Павел Николаевич! – сердито подумал я. – Меня в его возрасте никому и в голову не приходило величать по имени-отчеству…» Мне вообще иногда кажется, что мы живем в стране, где власть захватили злые дети-мутанты, назначившие себя взрослыми, а нас, взрослых, объявившие детьми. Потому-то все и рушится, как домики в песочнице… – Здравствуйте, – сказал мутант весело и звонко, – вам придется перейти в другое купе! Скажу честно, я человек совершенно неконфликтный, даже уступчивый, но одного просто не переношу – когда мне приказывают. Жена моя, кстати, давно уже это усвоила и никогда не говорит: «Сходи в магазин!» Нет, она, даже если я просто лежу на диване, говорит: «Милый, хочу тебя попросить… Конечно, если у тебя нет других дел!» В следующий миг, отложив все дела, я уже мчусь в булочную с сумкой в руке. – Толик, помоги, пожалуйста, господину перенести вещи! – не дожидаясь моего ответа, приказал Павел Николаевич боксеру. И только тут до меня дошло, что Толик – телохранитель. Мне стало не по себе. Конечно, умом я понимал, что нужно обратить все в шутку и перейти в другое купе – ведь подобные обмены местами дело в поезде обычное. Но в душе уже набухало злое, не подчиняющееся разуму упрямство. Если бы он не произнес это мерзкое словосочетание «вам придется», мне, разумеется, пришлось бы согласиться – и эта повесть никогда не была бы написана… – Товарищ, кажется, не слышит! – высказался Толик. Я молчал, упершись взглядом в пол. Узкие черные ботинки моего внезапного утеснителя были такими чистыми, точно носил их ангел, никогда не ступавший на грешную землю. Кстати, у мальчишки-продюсера, отвергшего мой сценарий, были такие же дорогие, узкие, без единого пятнышка ботинки. – Где ваши вещи? Давайте пособлю! – предложил телохранитель. – Я на своем месте и никуда не пойду! – ответил я несколько истерично, но достаточно твердо. – Не понял! – удивился Павел Николаевич. – А что тут непонятного? – крикнул я и посмотрел на обидчика в упор. Лицом он походил если не на ангела, то на студента-отличника из фильма семидесятых годов: румяное круглое лицо, вздернутый нос и большие очки. Но в зачесанных назад волнистых темно-русых волосах виднелась проседь, совершенно неуместная в его розовощеком возрасте. – Повторяю еще раз: вам придется перейти в другое купе! Толик, помоги господину! Я обратил внимание, что, сердясь, Павел Николаевич сжимает свои и без того тонкие губы в строгую бескровную ниточку. – Почему? Вы не желаете со мной ехать? Вы меня боитесь? – спросил я с иронией и пожалел об этом. Глаза у студента-отличника оказались совершенно свинцовые, а взгляд равнодушно-безжалостный. – Я никого не боюсь. Толик, не сочти за труд – сходи за проводницей! Телохранитель ушел, а Павел Николаевич снял и бросил на диванчик пальто, потом дорогой пиджак с металлическими пуговицами, затем развязал изысканный галстук и остался в тонких черных брюках и белоснежной сорочке, обтягивающей наметившийся животик. «Он и рубашки-то, наверное, в стирку не отдает, просто вечером выбрасывает старую, а утром надевает новую, как женщина – одноразовые трусики!» – с обидой подумал я. – Вы напрасно уперлись, – с укором проговорил Павел Николаевич, снял очки, и лицо его стало совершенно детским. – Вам все равно придется перейти в другое купе… Я с незнакомыми людьми не езжу. – Тогда купите себе самолет и летайте со знакомыми! – Самолет у меня есть. Но сегодня я вынужден ехать поездом, – совершенно серьезно объяснил он. Явилась проводница. Было видно, что за вмешательство ей уже заплачено или во всяком случае обещано – и немало. – Гражданин, перейдите, пожалуйста, в другое купе! – потребовала она. – Почему? – Потому что молодой человек хочет ехать со своим другом! – Не перейду! – Хотите, чтобы вас перенесли? – вяло удивился Павел Николаевич. – Если вы до меня дотронетесь, у вас будут большие неприятности! – предупредил я. – Да он пьяный! – показывая на меня пальцем, крикнула проводница. – Предъявите документ! Я сейчас наряд вызову! – Наряд? Очень хорошо! – Я достал из кармана и помахал в воздухе «корочками» с надписью «Пресса». Это было удостоверение одной популярной и очень скандальной молодежной газеты, где я вел рубрику «Архивная мышь». Вообще-то удостоверение мне, как внештатнику, не полагалось, но ответственный секретарь, мой давний приятель, выписал «корочки», чтобы я мог посещать очень дешевую редакционную столовую. Проводница растерялась: деньги деньгами, а с прессой лучше все-таки не связываться. Журналист ведь вроде смоляного чучелка – потом не отлепишься… Она пообещала договориться с пассажирами из другого купе и ушла. – Не люблю журналюг! – весело сообщил Павел Николаевич. – Продажные вы все людишки! – А вы покупали? – Неоднократно. – Ну, меня вы пока еще не купили! И потом, я не журналист, а писатель… – Писатель? Ну, это еще дешевле. Как ваша фамилия? – Скабичевский… – Странно. Мне показалось, что вы – Панаев… Некоторое время мы молча сидели друг против друга. Телохранитель тем временем аккуратно повесил на плечики одежду шефа и стоял в дверях с каменным лицом, ожидая дальнейших указаний. |