
Онлайн книга «Искушение страстью»
– Для нее значило. – Она была бы вне себя, если бы знала, что я сейчас стою здесь и разговариваю с дочерью графа. – Мой отец получил титул за заслуги, и он не передается по наследству, – напомнила она. – После смерти отца умрет и титул. Мне останутся только собственные заслуги. – За несколько недель нашего знакомства, Генриетта Седли, я пришел к выводу, что твои заслуги превосходят заслуги всего твоего окружения. Это тебе надо было дать титул. Хэтти поморщилась. – Титул меня не волнует. – Мой отец был герцогом. Хэтти разинула рот. Она даже головой потрясла, словно желая очистить ее. – Ты сказал… Уит невесело хохотнул. – Я двадцать лет не произносил имени своей матери. А это признание я делаю впервые в жизни. Но да, мой отец был герцогом. – А ты родился в больнице Святого Томаса? – Родители моей матери приехали из Испании и работали в поместье моего деда. – Он сделал паузу, словно чему-то удивляясь, и повторил: – Да, моего деда. Отец моей матери был отличный наездник. Его привезли из Мадрида, чтобы он содержал в порядке конюшни герцога. Так что моя мать родилась и выросла, можно сказать, в шаге от славы. Родившаяся в английском герцогском поместье, дочь главного конюха должна была стать счастливой и довольной женой и матерью семейства. И Уит должен был жить отнюдь не в трущобах Ковент-Гардена. – Что случилось? – Родители моей матери умерли молодыми, и она получила место в господском доме. Хэтти ощутила ужас. Такие истории она слышала тысячу раз – о состоятельных людях, которые пользовались бесправными молодыми женщинами вокруг них. – Уит… – Она протянула к нему руку, но он отступил. – Она ни разу не сказала о нем дурного слова и всегда находила оправдания его поступкам. В конце концов, он был герцог, а она – служанка. Герцоги не женятся на прислуге. Но они оба были молоды и красивы… Люди есть люди. – Уит отвернулся. Хэтти смотрела на его точеный профиль. Эти высокие скулы и совершенной формы губы еще при первой встречи лишили ее дара речи. Она не сомневалась, что его мать была удивительной красавицей. Когда он снова посмотрел на нее, в его глазах – удивительных янтарных глазах, таких же, как у брата, а значит, полученных в наследство от отца, – появилось что-то новое. – Я вел далеко не праведную жизнь и, поверь, не всегда совершал хорошие поступки. Напротив, за многие мои дела меня следовало бы отправить прямо в ад. Но я никогда – слышишь? – никогда не повторял грехи своего отца. – Знаю. – В этом у Хэтти действительно не было никаких сомнений. Он снова глубоко вздохнул. – Я был юн, многого не понимал и верил матери. Я верил, что мы покинули поместье, потому что так было нужно, и что мы должны быть благодарны за кишащий блохами матрас и те деньги, что у нас есть, которых не хватало даже на свечи. Но теперь… – Он замолчал. А Хэтти ждала. Она ненавидела его историю. И ждала ее окончания. – Я знаю, что она сбежала из больницы. Сбежала, чтобы меня у нее не отняли. – У Хэтти сжалось сердце. – Скорее всего, так было бы лучше для нее. Возможно, это спасло бы ее. Но она предпочла пожертвовать собой ради меня. – Это не так. – Так. – Уит погрузился в воспоминания о женщине, которая, должно быть, любила его без памяти, больше чем себя. – Когда он нашел нас, он даже не взглянул на нее. Он пришел за мной. – Он забрал тебя у нее, – тихо проговорила Хэтти. Он встретил ее взгляд, и Хэтти заметила мелькнувшую в его глазах благодарность. Потом он отвернулся и медленно прошелся по палубе. Хэтти следовала за ним, как игрушка на веревочке. Дойдя до главной мачты, он провел рукой по неровному дереву, к которому, наверное, тысячу раз что-то прибивали. Обращаясь к мачте, он сказал: – Ты здесь оставила записку. Хэтти отлично понимала, почему он захотел сменить тему. – У меня склонность к драматизму. Он оглянулся через плечо. – Год Хэтти. – Он идет ужасно. – Все требует времени. – Я уже достаточно долго ждала. Уит кивнул, засунул руки в карманы и прислонился к мачте. Его шляпа была надвинута на лоб, полы длинного плаща развевались. Он был похож на бывалого моряка. И Хэтти на мгновение представила, что они не враги, а союзники. Близкие люди. Тогда он обнял бы ее, позволив наслаждаться своим теплом, а она… Любила бы его. Что, если бы этот удивительный мужчина позволил ей любить его? Он поднял голову. – Я хочу рассказать тебе все до конца. – А я хочу услышать твой рассказ. – Его взгляд метнулся к ней, напряженный и оценивающий, словно она его удивила. – Это будет ужасно? – Да. Хэтти кивнула. – И ты никогда никому это не рассказывал? – Никому. – Тогда позволь мне услышать все до конца. Он поднял голову и взглянул на мачту, на которой паруса были свернуты и плотно связаны. – Почему? «Потому что я тебя люблю». Так Хэтти сказать не могла, поэтому ответила иначе: – Потому что могу. Этого оказалось достаточно. – Нас было четверо. Хэтти кивнула. – И все родились в один день. – Это он ей уже рассказывал. – Мать Дьявола – жена моряка, моя – служанка, Эвана – куртизанка. Ну а мать Грейс – герцогиня. – Значит, Грейс – законный ребенок? – удивилась Хэтти. – Но ведь ты, кажется, говорил… – У Грейс был другой отец, не наш. Но ее мать была герцогиней, и забеременела в одно время с нашими матерями. – Хэтти молчала, мысленно удивляясь безумию, передающемуся вместе с титулом и привилегиями. – Герцог отчаянно нуждался в наследнике и знал, что его лучший шанс – ребенок, которого носит его супруга, пусть даже не его крови. – Но почему бы не подождать? Ведь герцогиня могла забеременеть еще раз, и у нее мог родиться мальчик, его собственный сын. Уит улыбнулся. И эта улыбка чудесным образом озарила его лицо, ослепив Хэтти. – Потому что герцогиня позаботилась о том, чтобы у него не было больше детей. – Как? – Очень просто. Она выстрелила в него. – И убила? – поразилась Хэтти. Это было невозможно! – Нет. Она отстрелила ему яйца. – Не может быть! – Подумав, Хэтти добавила: – Молодец. – Если хочешь знать, Грейс унаследовала многие черты своей матери, в том числе меткость. |