Книга Завтра я стану тобой , страница 48 – Мария Бородина

Но держала меня не только изощрённая хитрость Линсена. Любопытство, протравившее побегами разум, оказалось сильнее страха перед неизвестным. Знать бы, что ему нужно. Для чего ему я. Выяснить бы.

– Устала, наверное, – он покачал головой, заметив мою неловкость.

– Есть немного, – призналась я, заворачивая золотистые зёрнышки икры в кружево блинчика. – Но это поправимо. Я взяла отпуск, пока всё не устроится.

– Верное решение, Сирилла, – рука Линсена подползла к моей и словно невзначай её коснулась. – Тебе нужно отдохнуть.

– Да, – выдохнула я, – ты прав.

– Всё будет хорошо, – заверил Линсен, и погладил мои пальцы. Уже настойчивее. – Я обещаю тебе.

Наконец, я рискнула поднять голову. Линсен лукаво поглядывал на меня из-под ресниц и кособоко улыбался. Рубашка цвета ржавчины смыкала пуговицы под самым его горлом и выставляла отутюженную оборку по краю низких манжет. Кажется, у него талант выбирать одежду не по сезону. С сомнением покосилась на длинные рукава своего пиджака и сдержала смешок. Может быть, у Линсена тоже синяки?

– Куда-то собралась? – он первым нарушил неловкую тишину.

– Почему ты так решил?

– Твоя одежда, – пояснил Линсен. – В дорогом кружеве просто так из дома не выходят.

– Решаю проблемы с постоянным жильём, – пояснила я, не вдаваясь в подробности.

– Если хочешь, могу подвезти, – уголок его губ заискивающе пополз вверх. До чего же хитёр, притворщик!

– Не стоит, – отрезала я. – Здесь недалеко.

– Свидание? – Линсен поднял бровь и улыбнулся ещё шире.

– А если и свидание? Что с того?

Улыбка медленно сползла с лица Линсена. Не без удовольствия я наблюдала, как блеск в его зрачках сходит на нет.

– Ты так говоришь, словно я на тебя претендую, – Линсен пожал плечом, сохраняя привычный тон, словно ничего и не произошло. – Я потерян, помни об этом.

– Тогда не говори таким тоном, будто ревнуешь!

– А если ревную?

– Молодец, – я хлопнула в ладоши. – Знаешь, как поставить женщину в тупик.

– Тупик – это вон там, – Линсен показал на слепую нишу в стене, – и я тебя туда не ставлю.

Сделала вид, что мне смешно, и натянуто ухмыльнулась. Специально так, чтобы моя улыбка ранила, как отточенный нож. Он может ублажать меня ласковыми речами, прикосновениями и щедрыми подачками, но я не пойду на поводу. Твоя дорога темна, Линсен Морино. Как бы в трясине не увязнуть.

– Младший господин изволит перекусить? – над нами задрожал голосок официантки.

– Благодарю, Кора, – Линсен улыбнулся. – Я уже ухожу. Только попрощаюсь с госпожой Альтеррони.

– Может быть, горячего отвара? – официантка продолжала гнуть свою линию, с благоговением поглядывая на Линсена.

Я фыркнула в ладонь. Кажется, Морино очень избалован женским вниманием. С чего бы, интересно, ведь отнюдь не красавец. Нужно быть очень недалёкого ума, чтобы тянуть руки к его деньгам: потерянному мужчине не светит второй брак.

– Нет, Кора, – по телу пробежала волна раздражения, когда Линсен едва заметно опустил ладонь и коснулся бедра официантки, чуть приподняв шёлковый волан юбки. – Нет.

На месте официантки я ударила бы его по руке. Но, к моему изумлению, лицо нефилимки загорелось довольной улыбкой. Выставив крылышки, она нырнула в проход. В воздухе остался веер золотистого, как солнце, коричного аромата.

– Почему они так одеты, Линсен? – рискнула я спросить, когда девушка скрылась из виду.

– Как так? – Линсен пожал плечами.

– Слишком откровенно, – пояснила я. – Это платье почти прозрачно. И выше колен.

– А, ты о нарядах. Это хорошо двигает дело, – отметил Линсен. – С тех пор, как была разработана новая униформа, посещаемость ресторана выросла вчетверо. Ни одна из здешних работниц не надевает то, что не хотела бы надеть.

– Прямо жест доброй воли! Может, они у вас ещё…

– Они – просто официантки, Сирилла, – с укором произнёс Линсен, сжимая мои пальцы. На этот раз – сильно и уверенно, но не до боли. – Хватит городить глупости.

Выдернула руку из его хватки. Слава Покровителям, не догадался по ноге погладить. Как официантку, которая не смела возразить, видимо, лишь потому, что боялась лишиться рабочего места.

– Но я бы на твоём месте не стала бы так, – моему возмущению не было предела. Я с трудом подбирала слова. – Это же… это – использование женщин и их тел. И это непорядочно.

– Не поверишь, но я тоже не в восторге, – Линсен развёл руками. – Ресторан находится на территории моего отца. Командует здесь он. От моего слова ему ни жарко, ни холодно. И я не могу отрицать того, что дела пошли лучше. Это – его главный аргумент.

– Но ты мог бы…

Не прощаясь, Линсен поднялся со своего места. Аккуратно придвинул стул к столу и, развернувшись к сцене, поспешил в отдушину перед кухней, где кучковались нефилимки с подносами. Влился в небольшую толпу, разбудив звонкий женский смех. Вот и думай теперь, обиделся или просто решил набить себе цену.

Как бы там ни было, задерживаться в ожидании драгоценного внимания Линсена Морино я не собиралась. Подхватив сумку, я вышла из ресторана. Пройдя сетью коридоров, пахнущих свежим деревом, которая в дневном свете казалась не столь запутанной и ужасающей, я толкнула знакомую дверь и вышла к администраторской. Горячий сквозняк наотмашь ударил по щеке, вздыбил уложенные волосы, и, взвыв волком, укатился за спину.

Рама огромного окна хлопала на ветру, пуская по обоям радужные блики. Постояльцев в холле я не заметила. Лишь бледная, как потолок, Аэнэ о чём-то разговаривала с пожилой горничной в уголке, то и дело вытирая слёзы. Заметив меня, она не оборвала речь. Напротив: словно намеренно затараторила громче.

– Как всегда, даже не снял рубашку, Фарле, – проплакала она, утыкаясь в плечо горничной. – Не поцеловал ни разу. И как обычно называл меня этим дурацким именем. Хат-цен.

Что-то задёргалось под ложечкой. Горячее и едкое. В висках заколотилась мысль: я знаю, о ком говорит Аэнэ. Точно знаю: иначе, с чего бы ей делать так, чтобы я услышала разговор?! Вспомнились ремарки в амбулаторной карте Линсена, и странное чувство обожгло ещё сильнее. «Сирилла, да ты ревнуешь, – захихикал в голове голос Сиил. – Посмотри на себя в зеркало, как загорелись щёки!» Машинально я потёрла ладонью скулу. На пальцах проступили белые отпечатки.

Просеменила мимо стойки на негнущихся ногах. Старалась идти как можно медленнее и тише, чтобы уловить каждое слово. Мне будет, о чём подумать вечером. Определённо, будет.

– И штаны не следовало снимать, – Фарле прижала Аэнэ к груди и погладила по голове, как неразумную дочь. – Ох, до чего глупы мужчины, не могут даже простейшие порывы обуздать. Не зря Покровители нарекли их вторым полом и заставили подчиниться женщинам.