Онлайн книга «Метро 2035: Питер»
|
– Метро? – повторил Иван. – Метро, – сказал Дятел. – Ты в двести первой ФВУ был? – Не думаю. – Вентиляционные шахты, особенно старые, до семидесятых годов оснащались фильтро-вентиляционными установками – ФВУ, где целая система угольных фильтров, охлаждение воздуха и прочее. Эта, судя по номеру, одна из самых древних. – Метро – оно же сгнить давно должно было, сгнить и развалиться. А оно как новенькое. И все дело в двести первой ФВУ. Понимаешь? – Точно, – сказал Иван. Поднялся. – Спасибо за гостеприимство. Так говоришь, есть коллектор? – Есть, – кивнул Дятел. * * * Развлекаемся, а потом падаем в омут сомнений. Иван попробовал рукой стену коллектора. Провел по шершавому бетону вниз, посмотрел на перчатку – да, влажная. Этот коллектор, по словам Дятла, ведет в обход путевого туннеля и выводит в ту самую ВШ двести первую, что находится за «Площадью Восстания», у станционной сбойки. Будем надеяться, что патрулей там нет. Они параноики. Они же москвичи. Иван усмехнулся. Мнение Шакилова о бордюрщиках со временем не изменилось, а скорее приобрело благородный дубовый привкус, как у старого виски. Иван включил фонарь и лег на пол. Если уж лезть в шкуродер, то обязательно ногами вперед. Если застрянешь, так можно выбраться обратно. Если наоборот, то потом найдут твое высохшее тело. Эти коммуникации строились черт знает когда, тут заблудиться можно. И сюда давно никто не ходит. Даже гнильщики. Иван поморщился. Нашел, о ком вспомнить. Гнильщики обитали на заброшенных станциях, в туннелях, в старых ВШ или забытых санузлах. Питались отбросами, грибами, растущими в туннелях, всем, что украдут или выпросят у жителей цивилизованных станций. Отравленной радиоактивной едой с поверхности. Ходили упорные слухи, что гнильщики даже едят человечину. Иван несколько раз наталкивался в туннелях на человеческие кости, разделанные и обглоданные, иногда разрубленные ударами топора. Сначала он думал – крысы. Хотя откуда у крыс топор? О гнильщиках вообще много слухов ходит… Мол, они детей воруют и солят в бочках. На «Фрунзенской» однажды был настоящий бунт, когда выяснилось, что табор гнильщиков обосновался в заброшенной ТДП-шке. Народ разволновался, надавал по шее ментам и пошел гнильщиков жечь. Иван нахмурился… И кажется, сожгли. …так и есть, плечо начало цеплять стену. Сужение коллектора. Черт, только бы пройти… Только бы… Ноги уперлись во что-то твердое. Иван изогнулся, подсветил фонарем… проклятье! Тупик. Коллектор забит бетонной пробкой. «Значит, план Б отменяется. В спальню Ахмета мы не попадем. Остается план А. Сомнительный, но все же…» Иван вздохнул и полез обратно. * * * – Помнишь, ты говорил про газовую атаку? – спросил Иван. Сазонов мгновенно сообразил, круто развернулся. Полы бежевого плаща взлетели, опали. Глаза у Сазона желтовато-серые, яркие. – Ты что-то придумал? Иван посмотрел на него с прищуром: – А ты угадай. – Давай не тяни, – потребовал тот. – Ну же! – Слушай, Сазон. – Иван продолжал улыбаться, – а что у нас есть из противопожарных средств? – Как что? – Диггер поднял брови. – Лопаты, багры, песок, вода, ведра, брезент – все как положено. Сам не знаешь, что ли? На хрена тебе они? Иван покачал головой. – Да так. Есть одна идея… * * * Иван никак не мог вспомнить внешность генерала целиком. Взгляд выхватывал фрагменты: мощный, чуть раздвоенный подбородок. Подстриженные русые волосы вокруг ушей, частью седые, вот глаза – очень светлые, с темной каемкой вокруг радужки, зрачки точечные, словно наколотые булавкой. Вот пальцы – волосатые, крепкие. Растянутый карман рубашки, армейской, выцветшей, с пятном чернил от вытекшей ручки. По отдельности эти фрагменты Иван видел четко, но в целом образа не складывалось. Закрыв глаза, как привык делать, тренируя зрительную память под руководством Косолапого, Иван попытался увидеть Мемова, собрать фрагменты в единый образ лидера «Адмиралтейской». Но ничего не выходило. Процесс внимания состоит из трех этапов, говорил Косолапый. Первое действие: держать объект, второе – притягивать к себе, третье – мысленно проникать в него. Косолапый рассказывал что-то про актерскую систему Чехова, но Ивану про писателя было неинтересно, а вот про Блокадников – даже очень. Но о Блокадниках Косолапый не рассказывал… А теперь вот Мемов. Если рассмотреть как следует, можно задавать вопросы. И образ человека будет отвечать. Не словами – а покажет, чтобы он сделал. Иван заставил себя расслабиться и снова вызвал в воображении образ генерала. Крепкие пальцы, курчавые волоски на них. Руки Мемова лежат на столе – почему-то плывущее, как сквозь туман, нечеткое изображение… * * * Мемов нахмурился. – Так что у тебя за идея? Только коротко. – Мох, – сказал Иван. Густые брови Мемова поползли вверх. – Что? – Генерал смотрел удивленно. – Какой еще мох? Иван усмехнулся. – О-очень интересный. А идея такая… Когда Иван закончил свои выкладки, Мемов помолчал. Побарабанил пальцами по столу. – Смело, – сказал генерал наконец. Потер подбородок. Крупный, с легкой синевой, недавно выбритый. Иван опять подумал, что с таким лицом надо прохожих по голове бить, а не армией командовать. Образина. Но ведь умный мужик – даже страшно становится, насколько умный. Генерал повернулся к диггеру: – Думаешь, получится? Уверен? Черта с два тут уверен. Иван выпрямился. – Вот и проверим. – Хорошо мыслишь, – сказал генерал. – Раскованно. Выглядеть глупо не боишься. Это мне нравится. Иван пожал плечами. – Я же диггер. – У меня этих диггеров хоть задом ешь, – откровенно признался Мемов. – Ты – другой… – Он помедлил. – Как закончим с войной, пойдешь ко мне замом? Мне нужны такие раскованные. Ты талантливый человек, Иван. Я таких людей ценю. Иван даже сперва не понял, что ответить. От открывающейся перспективы кружилась голова. Заместитель первого человека в Альянсе? Это же офигеть, что такое. «Таню на “Гостинку” перевезу, – подумал он. – Выходила замуж за диггера, а станет женой большого начальника. Вот тебе и семейное счастье. Хотел?» – А если не выгорит? – спросил он. – А это уже не так важно, Иван. Веришь, нет? |