Онлайн книга «Метро 2035: Питер»
|
– Диггер. Зовут Иван. Мой друг пропал. – Ты хочешь узнать, не у нас ли он? – Среди убитых его не было, – сказал Иван. – А какой мне интерес рассказывать тебе про твоего друга? – Голос негромкий, ровный. Равнодушный. – Думаю, – сказал Иван, – мы могли бы договориться. Человек медленно покачал головой. – Вряд ли. Иван наконец смог его разглядеть. Серо-голубой бушлат, на груди нашивка МЧС с восьмиконечной белой звездой. Лицо красивое, похоже, но толком не понять. – Как он выглядит? – Бритый налысо, рост выше среднего. Лет тридцать-сорок, не поймешь. Глаза голубые. Зовут Убер. Да… еще у него татуировка вот здесь, – Иван похлопал себя по плечу, показывая. – Молоток и нож круглый такой. И венок вокруг. Приметная татуировка. – Не помню такого. Иван на мгновение прикрыл глаза. Вечная память, Убер. Хоть ты и расист. – Все? – спросил человек. – Еще один вопрос. – Иван помедлил. – Зачем вам наш генератор? Пауза. – Думаешь, он у нас? – Человек покачал головой. – Ошибаешься. Мы ничего у вас не брали. «Опять ложь», подумал Иван. – Уходите, – велел человек. – Через две минуты мы открываем огонь. Они поднялись наверх. Иван понял, что промок насквозь. Стянул шапку и вытер лицо. – Кто это был? – спросил он у капитана Кости. – Рамиль Кандагариев. Он у них один из главных. Начальник охраны Ахмета. Нормальный, но иногда… не совсем. Что ж. «Вы сами напросились», подумал Иван с ожесточением. Зло должно быть наказано. Вот так. * * * Вечером, перед самым началом операции Ивана вызвали к генералу. – Что это? Иван разглядывал знакомую эмблему – он уже видел такую у некоторых адмиральцев. Белый круг с серой каемкой, внутри круга – стилизованное изображение сжатого кулака. Пять серых пальцев. – Символ, – сказал Мемов. – У каждой империи должен быть символ. Это наш. Он поднял руку с короткими растопыренными пальцами, медленно сжал их по одному в здоровенный кулак. – Пять станций – по отдельности слабы. Но вместе мы едины. Это будет нашим символом. Держи. В ладони Ивана оказался вышитый круг. – Иди спать, сержант, – сказал генерал. – Завтра тяжелый день. Я на тебя рассчитываю. * * * Разверни свою жизнь, как конверт с пометкой «срочно». Конфиденциально. Лично в руки. После прочтения сжечь. – Начинаем, – сказал Иван негромко. Мимо шли угрюмые и подавленные адмиральцы, невские, василеостровцы. Соединенные силы Альянса покидали «Маяк», – не понимая, в общем-то, зачем это делают. – Ван, хоть ты объясни, – подошел к Ивану Кулагин. – Что за хуйня творится? Почему уходим?! Это же бред полный! Иван мотнул головой. Вот они, проблемы секретности. Даже своим нельзя ничего сказать. – Не знаю, Олежка, – сказал Иван нехотя. – Ты иди. – А дизель?! – У Кулагина вздулись желваки у упрямого рта. – Как же наш дизель? – Иди. Поверь, так надо. Кулагин некоторое время рассматривал Ивана в упор. – Спелся, да? – Что? – От неожиданности Иван растерялся. – Я смотрю, тебя генерал уже обработал, – с горечью сказал Кулагин. – Эх ты, диггер. Как был ты пришлый, так и остался, верно? Иван окаменел. От ярости потемнело в глазах. – Олежка, – сказал он. – Только потому, что это ты, я тебе это прощу. А может, и не прощу. Пока не знаю. А сейчас – бери людей и веди, куда тебе сказано. Понял, придурок?! Кулагин выпрямился… Иван смотрел на него равнодушным, омертвелым взглядом. Командир василеостровцев поперхнулся. Открыл рот… – Еще одно слово, – предупредил Иван негромко. – Лучше не надо, Олег. Поверь мне. – Я… – сказал Кулагин. – Пошел ты, – тихо сказал Иван. Выпрямился, официальным тоном: – Выполняйте приказ генерала, товарищ капитан! Огромный Кулагин качнулся, дернул головой. Потом махнул рукой и отправился догонять своих. Иван резко выдохнул. Приступ ярости не отпускал. Ладонью размял лицо – оно напоминало противогазную маску. Жесткое, резиновое, бесчувственное. «Ничего, – сказал себе Иван. – Ни-че-го. Это нормально. Хоть разорвись для них, а все равно будешь пришлым. Навсегда». «Василеостровская». «Это мой дом. Я вернусь и вырву язык каждому, кто скажет, что это не так». Подошел Сазонов. Иван окинул взглядом его высокую фигуру в неизменном светлом плаще. Через плечо перевязь с кобурой, из нее высовывается черная рукоять револьвера. – Все готово, – сказал Сазонов. – В вентиляционном пришлось заменить таймер – барахлил, зараза. Во второй ПК-шке баллон подтравливает, кажется. Но Проф сказал – нормально, до часа Икс давление не успеет упасть… – Сазонов внимательно вгляделся в лицо Ивана. – Ты чего такой? – Какой? – Не знаю… Взбаламученный. Иван помолчал. – А пошло оно все в задницу, – сказал он в сердцах. – Верно, Сазон? Мы с тобой сами разберемся со своей жизнью. Сазонов улыбнулся. – Точно, Ван. Начинаем? Иван помедлил. Огляделся. Последние отряды Альянса покидали «Маяковскую». Кивнул. Начинаем. * * * – Химическое оружие? – Профессор поднял брови. – Вообще-то оно активно применялось только в Первую мировую войну. Уже Вторая мировая обошлась практически без него. Для Ивана все это были просто слова. Катастрофа тоже обошлась без химического оружия, и что, нам от этого легче? – Были причины? – спросил Иван. – Да. Во-первых, это негуманно, во-вторых, опасно для самих применяющих… – А в третьих? – Неэффективно, – сказал Водяник. – Возможно, это главная и основная причина отказа от применения химического оружия. По статистике, полученной по итогам Первой мировой – для того чтобы вывести из строя или убить одного вражеского солдата, нужно было примерно пятьдесят артиллерийских снарядов с ипритом или чем-то подобным. В то же время применение обычных боеприпасов дает лучший эффект – на одного убитого здесь нужно всего тридцать снарядов. Простая арифметика. К тому же обычные боеприпасы проще производить и хранить… Бухгалтерия действует надежней, чем все Гаагские соглашения вместе взятые. |