Книга Недостойная, страница 28 – Анна Шнайдер

Смерть мага всегда провоцирует вспышку магии — этот факт стал известен мне еще в самом начале изучения магической медицины. Именно поэтому при несущественных повреждениях работает эффект самолечения или, как пишут в учебниках, регенерации. Поцарапался, магия активировалась — и через полчаса на месте царапины розовая чёрточка.

А когда маг умирает, его пытается вылечить собственный организм. Магия вспыхивает и, если организм не справляется, она перегорает, ломая контур.

Да, у Арманиуса контур уже был сломан. Но в этом и суть. Клиническая смерть заставила его контур активироваться, а силовой раствор, который я ввела прямиком в сердце — засветиться. Ректор вылечил сам себя, сердце вновь забилось, дыхание восстановилось, но главное — контур не исчезал!

Защитница, как же я радовалась!

— Теперь вас не смогут лишить звания архимагистра! — воскликнула я, закончив кружить по библиотеке бешеной юлой. — Через неделю вы покажетесь Совету, к тому времени контур еще чуть восстановится, и вы даже сможете магичить!

Арманиус улыбался, но грудь вздымалась тяжело, с трудом. Да, катализация далась ему нелегко…

— Эн… — прохрипел он, кашлянул и поморщился явно от боли. — Они лишат меня звания в любом случае, даже если через неделю я вновь буду обладать безукоризненным энергетическим контуром. Это вопрос принципа. Да и переаттестацию…

— Переаттестацию можно пройти и без лишения звания! — сказала я зло. — Как у врачей! Нас не лишают квалификации, мы лишь подтверждаем её каждые три года!

Он вновь улыбнулся, чем рассердил меня ещё больше.

— Неужели вы не хотите побороться?! Просто сдадитесь, и всё?! Позволите им унизить вас? Я не понимаю! — Голос начал дрожать от упрямства и обиды. — Почему вы плывёте по течению и не сопротивляетесь?! Для них это вопрос принципа — а для вас?!

Арманиус молчал, внимательно глядя на меня. Улыбаться он перестал — просто молчал, и темные глаза его задумчиво блестели.

— Почему это так важно для тебя, Эн? Это ведь не имеет отношения к твоей работе.

Я ощетинилась. И наверное, именно от растерянности и страха выдать себя выпалила:

— Я просто не понимаю, как можно быть такой тряпкой!

Сама испугалась сказанного. Замолчала, закусив губу, наблюдая за тем, как Арманиус мрачнеет всё сильнее и сильнее.

А потом он сказал совершенно ледяным и безликим голосом:

— Если процедуры на сегодня окончены, ты можешь идти.

Слёзы подступили к глазам, и я чуть не всхлипнула. Защитница! Что же я… Зачем?..

— Я…

— Иди, — уронил он тяжело, словно камень.

Я подскочила к своей сумке и, захлопывая её, язвительно процедила, не зная, на кого больше злюсь — на Арманиуса или на себя:

— Спасибо за разрешение, архимагистр!

Он не ответил, и через несколько секунд я выскочила из библиотеки.

Как это может быть? Всего пару минут назад я была очень счастлива, и вот — теперь я невероятно зла и растеряна.

В сущности, Арманиус прав — его архимагистерство не моё дело. Но… Защитница! Разве можно быть равнодушной к судьбе того, кого любишь?!

* * *

Когда его последний раз называли тряпкой? Пожалуй, что никогда.

Берт всегда боролся, да и не бывает иначе у охранителей. Либо ты, либо тебя. А тут вдруг «тряпка»…

Он же объяснил еще вчера, что это неважно, не принципиально, лучше сосредоточиться на другом. В конце концов, какая разница, лишат его звания или нет? Он всё равно пройдёт переаттестацию и получит всё обратно. А старые стервятники потешатся и потешат своё самолюбие.

Какая разница? Видимо, для девочки с двумя магоктавами дара, всю жизнь доказывающей себе и другим, что она достойна — разница есть. Арманиусу лишение или не лишение звания ничего не даст — он никогда не был тщеславен — а вот Эн будет обидно. За него.

Берт поморщился и покачал головой.

«Ладно, девочка… Ты выиграла. Не отдам я своё звание».

И только он так подумал, как завибрировал браслет связи на запястье. Сердце слабо трепыхнулось, кольнуло — может, Эн?..

Глупости. Конечно, это не могла быть Эн.

— Здравствуй, Велмар.

Проректор радостно улыбался, разглядывая Арманиуса.

— О-о-о, Берт, я смотрю, ты… хотя… нет, бледноват.

Будешь тут бледным, когда тебя чуть не убили. Конечно, это такое лечение, но он ведь от него чуть концы не отдал.

— Это освещение, Велмар.

— Ну да, ну да, — Агрирус хмыкнул. — А синяки под глазами — это, наверное, тени от ресниц?

— Именно.

— Слушай, Берт, — проректор посерьёзнел, — я понимаю, тебе не до этого, но Совет университета бузит уже третьи сутки. Хотят, чтобы ты явился и показал метку. Им интересно, в каком она состоянии.

— Не сомневаюсь. Что ж, в таком случае собери их завтра, лучше вечером, утром у меня процедуры. Я всё покажу, заодно и решим насчёт Церемонии.

— Хорошо, — Велмар поколебался, но всё же осторожно спросил: — Тебя надо перенести?

Арманиус вспомнил Эн и грустно улыбнулся — нет, просить её о помощи он больше не станет. Во-первых, нечего ей делать в университетском совете, а во-вторых — не после сегодняшней ссоры.

Если она начнёт упрекать его в том, что он и должности ректора хочет лишиться… Нет уж. Сам разберётся.

— Да, транспортируй меня завтра туда.

Агрирус кивнул, явно испытывая неловкость от того, что ему приходится быть связующим между Бертом и магами Совета.

— Договорились.

* * *

Весь день я была сама не своя из-за этой ссоры с Арманиусом. Толком ничего не могла делать, всё валилось из рук. В итоге после обеда связалась с Роном и пригласила его в «Свинтус».

— Это наш ректор тебя допёк? — был его первый вопрос, когда мы ближе к вечеру вошли в пивнушку и сделали заказ.

Рассказывать о случившемся было как-то неловко, поэтому я просто вздохнула.

— Ага.

— Ничего, Энни, — друг сочувственно погладил меня по плечу, — ещё несколько месяцев — и ты сможешь забыть о его существовании.

— Недель. Несколько недель.

Рон удивлённо поднял брови.

— Ты серьёзно? Силён Арманиус, силён… И сколько времени ему еще понадобится, как думаешь?

— Недели две, максимум три.

— Однако! — Рон развеселился. — Вот это будет пинок под зад всем аристократам из университетского Совета, которые рассчитывают на смещение Арманиуса.

— Мечтают увидеть в кресле ректора Велмара Агрируса? — я понимающе улыбнулась. Разговоры о том, что из Арманиуса ректор примерно как из меня охранитель, я слышала с самого первого курса, и доля истины в них была.