Книга Двойник твоей жены, страница 72 – Анна Бахтиярова

— Саттон на совести Голкомба, — проговорила я горько. — Вы знали, что он — маг?

— И не подозревал.

— Это моя вина. Я поняла, кто он, в первые дни в особняке. Но промолчала. Решила, вы в курсе, просто не афишируете дар помощника. А потом стало не до секрета Голкомба.

— Не вините себя, — попросил лорд мягко. — Вы не в ответе за грехи Доминика. Что до Саттона, моя драгоценная женушка нашла бы способ разобраться с ним. Так или иначе. Он превратился в помеху. Не желал убивать меня, собирался выплатить компенсацию и увезти Ребекку из империи, а ее не устраивал такой план.

Не устраивал план… Ну-ну…

Я даже испытала жалость к Габриэлю Саттону. Он не сделал ничего дурного, если подумать. Появился в жизни Ребекки еще до Патрика Флеминга. Не его вина, что родители невесты дали от ворот поворот. Не каждому дано похвастаться титулом. А потом… потом он просто пытался помочь любимой женщине, искренне считая, что ее муж — чудовище. Ребекка умеет убеждать. Заставила же Голкомба пойти на преступление. И не одно. Впрочем, тут и я руку приложила. Он искал утешения у меня, ища замену оригиналу, однако был отвергнут. Вдруг, если бы я вела себя не столь грубо, он не перешел бы черту?

Кстати о Ребекке.

Из библиотеки донесся грохот. Столь же грандиозный, как и рикошет Мюррея.

— Проклятье! — простонал лорд, бросаясь на шум. — Вы уверены, что Ребекка — не маг?

— Скорее, у нее есть еще помощник со способностями, — предположила я, спеша следом.

Не хватало упустить эту гарпию! Не факт, что быстро отыщешь. А Тая после издевательств Голкомба возможно не доживет до утра. Бедняжка так и не пришла в себя. Лежала на диване, заботливо закутанная братом в одеяло.

К счастью, обошлось. Никто и не думал приходить на помощь плененной леди Флеминг. Она же сама лежала на полу, по-прежнему, привязанная к стулу. Видно, перевернулась в попытке освободиться.

— Доигралась? — злорадно поинтересовался лорд, но добился лишь свирепого взгляда.

— Поднимите ее, — попросила я.

Да, она заслужила и кое-что похуже унизительного лежания у наших ног. Но не стоит ей уподобляться.

Лорд выполнил мое пожелание, но Ребекка только сильнее разозлилась.

— Думаете, вы победили?! — завопила она, скалясь. — Я вас всё равно уничтожу! Обоих!

Меня пробрал озноб, но Его сиятельство лишь отмахнулся.

— Не верится, что вы — родственницы, — сказал он мне. — Небо и земля.

Ребекка расхохоталась. Истерически.

— Мы с ней?! Да ты рехнулся!

Я смотрела на нее и всё сильнее ужасалась. Моё лицо. Повторяется каждая черточка. Но эмоции иные. Чудовищные. Словно видишь со стороны собственное безумие.

— Твой дядя Бенжамен — жуткий болтун, — проговорила я, с трудом поборов нервозность и отвращение. — Обожает вспоминать истории из прошлого. Например, историю твоего появления на свет. Ты так долго не могла родиться, Ребекка. А потом всё случилось, будто по волшебству. После лечения твоей матушки у целителя. У моего дяди Еремира!

Насмешливое выражение сошло с лица Ребекки. Зрачки расширились. Гарпию встревожили мои слова.

— Да-да, у моего дяди, — припечатала я. — Кстати, я поразительно похожа на отца. А он приходился тому целителю не просто братом. А братом-близнецом!

С губ Ребекки сорвалось шипение.

— Ты лжешь! Мы не родня!

— А вот это мы сейчас и выясним.

В пылу ругани никто не услышал, как отворилась дверь, и на пороге библиотеке появился мой только что вспоминаемый отец с саквояжем в руках. Деловой и невозмутимый, словно прибыл к обычному пациенту, а не ради редчайшего обряда. Мюррей не подкачал, доставил целителя, и теперь переминался за его спиной, украдкой поглядывая то на меня, то на Ребекку, всё еще изумляясь нашему совместному существованию.

— Мне понадобятся свечи, милейший, — обратился отец к дворецкому. — Зажгите их в гостиной. В той комнате мощное магическое поле, лучше работать там. А это, полагаю, неучтенная племянница, — он шагнул к скривившейся Ребекке и взял ее за подбородок. Та попыталась вывернуться, но сильные пальцы не позволили. — Да, Ева, ты права. Такое сходство не случайно. Ох, Еремир-Еремир. Всегда был падок на человеческих женщин. Хотя на этот раз его оплошность пойдет на пользу, спасет жизнь.

Ох, сколько же бранных слов знала эта женщина! Перебрала все, пока ее перемещали в гостиную вместе со стулом. Мюррей только глаза закатывал, а лорд сильнее сжимал губы, стыдясь поведения жены. Отец не обращал на Ребекку ни малейшего внимания. Готовился к обряду, разминал пальцы, что-то беззвучно шепча под нос.

— Что от меня требуется? — спросила я, когда он примолк.

— Сидеть напротив леди Флеминг. Но сначала вам обеим придется кое-чем поделиться.

Отец достал из саквояжа прозрачную чащу и иглу. Проткнул мне палец и сцедил несколько капель крови. Я не пикнула, хотя обжигающая боль прошла по руке до плеча. Похоже, иглу смазали неким снадобьем для усиления магического эффекта. Ребекка, разумеется, не молчала. И не сидела смирно. Лорду с дворецким пришлось крепко держать гарпию, чтобы чаща наполнилась и ее кровью.

— Положите горничную на пол между ними, — распорядился отец, когда я устроилась на стуле напротив извергающей проклятья Ребекки.

В карих глазах горела убийственная ненависть. Даже думать не хотелось, что случится после обряда. Она не успокоится, пока не уничтожит каждого из нас. Отпускать ее нельзя. Но и убийство — не вариант. Проблему не решить, если только… Ну, конечно! Моя настойка! Та, что я приготовила для шантажистки. Можно потратить ее на Ребекку, чтобы забыла события последних недель. А для Брант я сварю новую порцию.

На душе полегчало. Хорошо, когда есть подходящее решение. А, главное, безобидное.

— Ева, сконцентрируйся, — велел отец. — От леди Флеминг помощи не дождешься. Тебе придется поработать за двоих. Сосредоточься на ее лице. Не отрывай взгляда. Ни на миг, иначе разорвешь связь, и всё пойдет прахом. Я не смогу вмешаться, буду читать «мертвые» заклинания.

— Хорошо, — пробормотала я.

Но прежде чем выполнить распоряжение, я взглянула на Таю. Ее уложили так, чтобы ни я, ни Ребекка не задели. Лицо бедняжки больше напоминало маску. Предсмертную маску, где осталось место лишь боли и безысходности.

— Начинаем!

Почудилось, грохнула пушка. Но нет, это отец хлопнул в ладоши. Просто звуки зазвучали иначе. Дыхание лорда и Мюррея теперь напоминали хрипы. И вовсе не человеческие, а, скорее, звериные. Крики Ребекки, наоборот, едва достигали ушей, уходя в иную плоскость. Осталось лишь ее лицо. Моё лицо. И кое-что еще.

Обрывки воспоминаний, кажется. Чужих воспоминаний.

Они появлялись из тумана и в нем же растворялись, тонули, исчезая без следа. Детские руки, обрывающие лепестки розы. Заплаканное лицо служанки в перепачканном чернилами платье. Ссорящиеся мужчина и женщина, за которыми я (или она), наблюдала, прячась за диваном в гостиной.