Онлайн книга «Лепестки камелии»
— Убивайте. Какое мне до них дело? — равнодушно сказала я. Так было нужно. — Они преступники и предатели. Они заслужили самую суровую казнь. Император заглянул мне в глаза. — Неужели, Ичи? Я не отвела взгляд. У меня было время научиться держать себя. — Государь? Император усмехнулся. Вытащил кинжал, схватил ближайшего юношу за волосы, заставил встать, замахнулся… — Не надо! — выдохнула я. И захлопнула рот, но было поздно. Император выпустил юношу, и тот, равнодушный, как робот, вернулся к письму. — Помни, Ичи, — сказал «папа». — Ты не настолько твёрд, как хочешь казаться, и мне это известно. Я принесу тебе их тела, если страниц больше не будет. Я понимаю, что, если им удастся расшифровать этот дневник, я умру. Не только отравленную шпильку я ношу с собой, но, чёрт возьми, я хочу жить. Однако не ценой чужих жизней. Я продолжаю дневник, и пусть этих несчастных мальчишек когда-нибудь отпустят… Блажен, кто верует. Что же, даже если меня заставили, ещё можно получить удовольствие, а расшифровать чужой язык, ни капельки непохожий на местный, думаю, всё-таки невозможно. Нескоро — это точно. Значит, время у меня есть. Всё ещё может быть хорошо. А пока… Прошли считанные дни. За это время я узнала больше об этом мире, познакомилась с моими слугами, чуть не споила Ванхи и лелею план выйти, наконец, за пределы дворца. Серьёзно, давно пора хотя бы посмотреть, как тут живут. А также познакомиться с Синими плащами — чую, мы с ними найдём о чём поговорить. На носу чёртов отбор, и хоть дела в этой стране делаются крайне медленно, он всё же приближается. Ко мне везут какое-то несусветное количество девиц, с которыми у меня нет желания общаться. Но, конечно, придётся. Обо всём этом стоит рассказать поподробнее. Я понимаю, что могу писать любую чепуху, всё равно не прочтут — императору лишь бы страницы были исписаны. Но… может, мне и самой это нужно? Продолжу, как делала раньше — и будь, что будет. А начну, пожалуй, с прислуги. Было это вчера. Я спаивала Ванхи (он сам не свой до сакэ). Самой кусок в горло не лез и местная водка тоже (гадкая гадость). А в Ванхи лезло всё, и по моему приказу пил он, как не в себя. Пьяному, ему я могла рассказывать что угодно, он всё равно потом ничего не помнил. Я, конечно, была осторожна, и всё-таки какое-никакое облегчение. Потом мне надоело — и по моему приказу Ванхи моментально протрезвел (а я порадовалась, что всё же была при нём осторожна). И мы пошли знакомиться со слугами. Ах нет, не так всё было. Сначала я спросила: — Как мне купить твою верность? Да, в лоб. Потому что здесь такое спрашивают прямо — дворец ведь, все продаются и покупаются. Ванхи мгновенно посерьёзнел. — Господин… — Он отставил пиалу и поднял взгляд. Я приготовилась к чему-то заоблачному. Титул? Громадное состояние? Первое я ещё могла состряпать, а со вторым начались бы проблемы. Денег я здесь вживую ещё не видела. Но Ванхи меня удивил. Он, как некогда у лекаря, когда говорил серьёзно, тихо заметил: — Господин, верность невозможно купить. Если она продаётся, то какая же это верность? Я изумлённо смотрела на него. — Но ты был верен мне. — Да, господин, — склонил голову Ванхи, и у меня вдруг мелькнуло странное предположение, что, может быть, он не очень-то евнух. Точнее, не просто евнух. — Почему? Ванхи улыбнулся — странной, не своей улыбкой. — Мне нравится служить вам, господин. Я поняла, что ничего не поняла. — Может быть, ты хочешь другую должность? Более высокую? — Господин, на что ещё может рассчитывать евнух? — Ванхи улыбался, и его улыбка пробирала меня буквально до костей. — У меня есть всё, что нужно. Позвольте просто служить вам. После мы какое-то время молчали — и смотрели друг на друга. А потом я увидела, как вернулся старый-добрый простачок Ванхи, к которому привыкла — за какое-то мгновение, словно змея кожу сбросила. Впрочем, змеи так быстро с этим не справятся. — Господин, прикажете собрать слуг? — Да. Я отметила эту перемену. Кем мог быть Ванхи? Убийцей? Не новость, во дворце все такие. Кем-то ещё? Местным магом? Шепчущим? Мёдом им у меня, что ли, намазано… Что ж, он верен, и пока лишь это важно. Слуг собрали очень быстро. И наверняка не сказали, зачем, потому что они лежали во дворе ниц, испуганные, дрожащие… Все, включая телохранителей. И если к этим у меня были вопросы, то остальных я пугать совсем не хотела. — Гаремных здесь нет, господин, — сказал Ванхи и вздохнул. — Нельзя, вы же понимаете. Гарем здесь хуже тюрьмы, это я уже выяснила. Что ж, в гарем я тоже собиралась… А пока требовалось как-то разобраться здесь. — Встаньте. Повиновались только телохранители (вот уж кто мог бы и полежать), остальные только головы подняли и уставились на меня. Захотелось закатить глаза и цокнуть языком, но я же принц, а это несолидно. — Ванхи объясни им, что я хочу видеть их в полный рост, — бросила я. Ванхи объяснил: — Слышали? Встать! Только тогда они поднялись, и даже торопливо. Я подавила вздох и улыбнулась. До меня дошло, что не так стоило всё организовать: пусть входят ко мне группками — и мне запомнить проще, и им не так страшно. Действительно, у первого же слуги, с кем я попыталась заговорить отнялся от ужаса язык Ванхи замысел понял быстро и слава богу всё организовал. Теперь они входили ко мне человека по четыре. Это грозило затянуться, зато никого не смущали мои «конспекты» — на память я не жалуюсь, но вы бы видели, сколько у меня слуг! Вот, например, девушки, которые подносят мне утром освежающий напиток (гадость несусветная) — трое. Они же — плюс ещё двое — одевают меня в нечто наподобие халата, укладывают волосы в пучок и ведут в купальню, где другая пятёрка служанок купает меня в бассейне. После ещё пятеро вытирают меня и одевают — и я иду ко второму бассейну. Потом… Думаю, и так всё понятно. Я потратила четыре часа, чтобы с ними разобраться: поговорить с каждым, особенно с девушками (чистая женская солидарность). Узнала имя, где родились (что ничего мне не сказало, я не знала карты), сколько лет, какие есть пожелания и проблемы. Последними со мной делиться не хотели, но я была настойчива и наблюдательна. В итоге в моём штате произошли перестановки и пару девушек я мысленно поставила на учёт: кажется, тиранят они своих «коллег». Ну там видно будет, пригляжусь. |