Онлайн книга «Вся жизнь — игра»
|
— Обязательно. — Одна ты не пойдешь! — решительно заявил он. — Я тоже с тобой! — Но твоя встреча, твои дела, твой контракт? — К дьяволу контракт! — Но синьор Джорджио, «Техно-Плюс», микросхемы… — К дьяволу синьора Джорджио! Это было именно то, чего она так жаждала услышать. Георгия послали к дьяволу — вот оно, настоящее торжество справедливости! Этот гений ждет своего итальянского партнера до потери пульса. Итальянский партнер в это время будет гулять по сочинскому рынку и покупать своей даме укроп и чеснок. Укроп был сбрызнут водицей и связан в щедрые, роскошные пучки, больше похожие на букеты. В вазу бы их ставить, а не крошить в тарелку! И чеснок не подкачал. Крепенькие белоснежные головки выглядели так аппетитно, что их хотелось сгрызть, не заедая ничем, как фрукты. А уж что касается самих фруктов… До персиков кощунственно было дотронуться. Казалось, прикоснись кончиком пальца, и бархатистая кожица лопнет, а густой сок брызнет во все стороны фонтаном! И груши… Эти тяжелые, янтарные груши, в коричневую мелкую крапинку, иные — с густозелеными глянцевыми листочками на черенке… Глаз не оторвать. Лучано, однако, не отрывал глаз вовсе не от разноцветных прилавков, а от бирюзовых цветов на Ритином сарафане. А также — от того, что просвечивало меж полосами орнамента. И от упрямой бретельки, которая то и дело скользила вниз по плечу. Он переоделся в джинсы и футболку: не идти же за покупками в деловом костюме! О предстоявших важных переговорах он забыл начисто. Что значат барыши и прибыли по сравнению с такой женщиной! Как выражается старик Джузеппе — ерунда на постном масле! Итак, он не упускал из поля зрения Маргариту и был в этом не одинок. В этот день лафа наступила для местной ребятни: все торговцы провожали глазами прекрасную покупательницу, воруй с любого прилавка все, что приглянется! Смотри только не ошибись, не протяни немытую ручонку к тем лоткам, где торгуют бабы, а то не миновать хорошей трепки! Маргарита шла налегке, а на руке у Джерми болталось плетеное лукошко, которое они приобрели тут же, у входа на рынок. Оно пока было пусто: Рита не торопилась, ей важно было протянуть время. Пусть он подольше подождет, помается, гадая, куда мог внезапно исчезнуть его партнер и потенциальный покупатель. Лучано сейчас будет покупать сулугуни вместо гениальных микросхем, хотя они и увеличивают продуктивность компьютера в сотни раз. Вот они лежат горкой, круги белого кавказского сыра. На них выступает влага, их так и хочется отведать. — Попробуй, красавица! — зазывают Маргариту продавцы и режут для нее не кусочки, а огромные ломти, стараясь перещеголять друг друга в щедрости. С десяток здоровых мужиков могли бы наесться этими кусищами до отвала. — Сколько? — интересуется она. — Сорок! — Тридцать! — Двадцать! — Десять! Каждый следующий сбавляет для нее цену, они уже готовы отдать ей товар вовсе даром. — Сейчас, — и Рита кивает в сторону Лучано. — Вон идет мой кошелек. Торговцы сникают при виде ее сопровождающего. И когда «кошелек» достает свой дорогой бумажник, чтобы расплатиться, огорошивают итальянца новой ценой: — За пятьдесят уступлю, дарагой! Маргарита ждет, что ее кавалер заплатит, не дрогнув, как платил, скажем, баснословные суммы ресторанным музыкантам. Но — не тут-то было. В глазах Лучано промелькнула хитринка. Он подмигнул торговцу сыром: — За пятьдесят — три штуки, а? У того глаза на лоб полезли: — Ну, ты даешь, дарагой… Барышня, — это к Маргарите, — скажите ему! Лучано же подмигнул ей заговорщически и тут же промолвил сурово: — Молчи, женщина! Кто тут хозяин? И она приняла игру. Покорно склонила голову, совсем как забитая женщина Востока: — Ты хозяин. И добавила виновато, как бы извиняясь перед продавцом сулугуни: — Он хозяин. Кошелек-то у него. Кавказцы загалдели, завозмущались, заступаясь за бедную забитую женщину. Можно было подумать, что уж они-то дают своим женам полную свободу, что они самые что ни на есть ярые поборники эмансипации. А Лучано погрузил в лукошко три сырных круга и гордо зашагал дальше. Лицо его светилось азартом. Он стал возбужденно объяснять Маргарите: — Ваш базар — такой же, как наш базар, итальянский. Это не просто приобретение продуктов, это спорт! Соревнование, понимаешь? Как ипподром. — Да ну? А я считала, что это просто маленький бизнес. — Нет, нет! Это игра. Кто кого. Тут весь интерес в том, чтобы… как это… — Торговаться? — Торговаться! — Я так не привыкла. Я не умею. Ведь торговаться — это немного стыдно. — Не стыдно, а весело. Я тебя научу. Хочешь? — Хочу! Конечно, Маргарита охотно возьмет у него урок рыночной, в прямом смысле слова, экономики. Ведь это продлит их пребывание в торговых рядах. В пику Георгию! Хотя практического смысла для нее в навыке торговаться не было никакого. Во-первых, она не испытывала денежных затруднений. Во-вторых, для нее любой коммерсант мужского пола и так всегда занижал цену. По рядам тем временем прошел шумок. Новость о нахальном итальянце, который держит в черном теле спутницу необыкновенной красоты, передавалась по цепочке, из уст в уста. Лучано бросил вызов — и кавказский рынок принял его. Торговцы, бывшие конкуренты, мгновенно сплотились, чтобы дать наглецу отпор. Это был поединок одного южанина против целой армии южан. Что ж, соревнование — так соревнование, ипподром — так ипподром. Погоняй, поехали! Да с ветерком! Происходило состязание так. Маргарита приближалась к очередному прилавку и, скромно потупившись, указывала наманикюренным пальчиком на приглянувшееся ей наливное яблочко: — Хочу вот это. — Всего одна штука? — обижался продавец и назначал за штучку цену трех ведер. Это была его первая сольная реплика. Тут на авансцену выходил Лучано и цветисто разыгрывал свою часть партитуры. Не зная российских цен, торговался до хрипоты, доказывая неразумность подобной дороговизны. Продавец выдвигал свои аргументы, итальянец — свои. В конце концов Джерми «выторговывал» целых два яблока по цене двух ведер. Он погружал их в лукошко и шел дальше: к сливам, например. Там происходило то же самое. Маргарита от души наслаждалась этим представлением. Если честно, она даже не знала, болельщицей какой стороны является. Ее забавлял сам процесс. |