Онлайн книга «Вся жизнь — игра»
|
На Ритину проговорку старик откликнулся только ехидным шмыганьем толстого носа. Он галантно предложил даме свою иссохшую руку, и они направились к яхте, возле которой толпилась любопытная ребятня. Матрос из яхт-клуба предложил свои услуги по управлению яхтой, но оказалось, что этого не требуется. Лучано сам мастерски справлялся со снастями: как выяснилось, в юности он даже участвовал в спортивных регатах на Адриатике. Они плавно отчалили от берега, и Маргарита видела, как старый смешной Джузеппе собрал вокруг себя детишек и стал бегать с ними наперегонки. Но не за их шумной возней она следила. Высматривала того, ради кого и затеяла, собственно, эту морскую прогулку. Очень ей хотелось, чтобы Георгий увидел ее сейчас, такую неотразимую, в ярко-алом бикини, на борту белоснежной яхты. Но его не было, как назло. Назло, конечно же, назло ей он отсиживался сейчас в номере, в этом Маргарита ничуть не сомневалась. Ну, а все-таки… может, не утерпит? Может, хоть из окна выглянет, приподняв тайком тюлевую занавеску? Его окошка, к сожалению, вычислить она не могла. Знала, что живет Георгий на восьмом этаже, ближе к торцу здания, но — черт бы побрал эту современную архитектуру! — все окна сливались в сплошные параллельные линии: — Лучано, — попросила она. — Давай не будем сразу выходить в открытое море. Прокати меня сперва вдоль побережья. — Хочешь полюбоваться скалами? Пожалуйста. Скалами… что ж, можно сказать и так. Только — в единственном числе. Он действительно похож на скалу, этот компьютерный гений. Отчего же ты не показываешься, человек-скала? Отчего ты не хочешь взглянуть на Маргариту и… испытать мучительное чувство ревности? Отчего ты… «Ах да, — опомнилась Маргарита. — Мы же с ним до сих пор на «вы». Это с Лучано я накоротке. Жаль, лучше бы наоборот. Как мне хотелось бы сказать: иди ко мне, иди, мой Георгий, мой Гера…» Видно, лицо ее от этих грез озарилось блаженной мечтательной улыбкой, потому что Лучано залюбовался, загляделся и по ошибке потянул не за тот канат. Яхта опасно накренилась, и Рита едва не скатилась с палубы в воду. — Скузи, синьорина! — испуганно вскрикнул Джерми и тут же ликвидировал крен. Испугался итальянец не за себя, а за нее. Сам-то он даже не пошатнулся, уверенно стоял на зыбкой поверхности, прямой, как мачта. А его накинутая на плечи расстегнутая белая рубашка раздувалась за спиной, как парус. Получалось, что сразу две мачты и два паруса было у маленького кораблика… Люди на берегу видели эту красоту и приветствовали ее взмахами ладоней, платков, шляп. Дети на надувных матрасах начинали усиленно грести в сторону белого суденышка, но тут же отставали. Даже чайки сворачивали за ними, и Маргарита бросала птицам кусочки бубликов, предусмотрительно загруженных на борт продумавшим все до мелочей Джузеппе Понтини. Значит, в морских прогулках старик тоже знал толк: наверное, немало красавиц прокатил в молодости по морю итальянский потомок русских купцов. Маргарита распласталась на палубе и с некоторой опаской свесила голову, чтобы поглядеть на воду. Внизу было прозрачно и чисто. Дна, правда, не видно, зато видны мелькающие за кормой рыбешки. Они перехватывали упавшие в воду хлебные кусочки, ничуть не боясь, что сами могут быть съедены чайками. Словом, все — и люди, и животные — тянулись к легкой белоснежной яхте. Все, кроме человека-скалы. Скалам вообще не свойственно сдвигаться с места… «Ну и пусть, ну и подумаешь», — разозлилась уставшая от ожидания Маргарита. — Лучано, давай-ка вдаль, на простор! И они повернули прочь от берега, сопровождаемые галдящим птичьим эскортом. Если бы вы знали, как это здорово — находиться между водою и небом, когда обе стихии сливаются воедино и нет между ними линии горизонта! Берег исчез из виду, и яхта, кажется, зависла в невесомости, не испытывая на себе земного притяжения. Плывущие по небу облака отражались в воде. Или, наоборот, морская пена отражалась в небе? Маргарите стало вдруг так легко, так спокойно, так радостно, что она бездумно воскликнула: — О море! И Лучано тут же отозвался созвучным словом: — Аморе! Маргарита знала, что «аморе» по-итальянски означает «любовь». И Лучано тоже знал, что она это знает… Они улыбнулись друг другу: между ними вновь не было барьера, как тогда, во время арбузного пиршества. Скала — это кусок твердой, тяжелой земли, а ничего земного не существовало в этот момент, и притяжение к человеку-скале на время отпустило Маргариту. Мучительные мысли растворились в морской воде, развеялись соленым ветром… Лучано не попытался поцеловать Риту: он просто смотрел на нее, лежащую, с высоты своего роста. И в этом взгляде сконцентрировалось все: и долгие поцелуи, и самые жаркие ласки. Он возвышался над нею — бронзовый на синем фоне — и казался морским божеством, всемогущим Нептуном. Только трезубца в руке недоставало. Но вот он осторожно, чтобы не покачнуть судно и не напугать прекрасную пассажирку, опустился на колени и склонился над Маргаритой. Она близко-близко увидела, как напряглись литые тренированные мышцы на его груди. И его губы, пересохшие не то от ветра, не то от волнения. — Синьорина, — произнес он шепотом, хотя никто тут не мог их подслушать. — Что? — тоже шепотом ответила она, неожиданно для себя самой обнаружив, что и ее охватывает сладкий, чудесный трепет. — Что, Лучано? Его черные глаза, кажется, прожигают ее насквозь. Его крепкие смуглые руки упираются в палубу по обе стороны от ее головы. И ноздри у него вздрагивают от страсти. Лучано так близко, и он так красив… — Всего один поцелуй, — умоляет он. — Всего один… Нас никто не видит… — Никто не видит, — безвольно повторяет она. При чем тут это? Какая разница — видят или нет? Разве она кому-то что-то должна? К черту человека-скалу! Гений остался там, на берегу! Он ей не муж, он ей никто, просто случайный знакомый, забредший однажды невзначай в их казино… Забредший случайно в ее, Маргаритину, жизнь… Он — призрак. А Лучано — реальность. Вот он, рядом. И он ее любит. И он волнует ее. — Да! — коротко выдыхает Маргарита. И вот уже мужская мускулистая грудь легла сверху на нежную женскую… И щека Маргариты чувствует покалывание жестких усов… А Лучано уже ощущает вкус ее розовой губной помады и видит, как расширяются, поглощая его целиком, зрачки ее бездонно-зеленых глаз… Он делает скупое, осторожное движение, чтобы не накренить яхту, и полностью накрывает Маргариту своим телом… |