Онлайн книга «Это очень забавная история»
|
– Многие люди сталкиваются с проблемами, если перестают принимать таблетки. – Теперь уже неважно, в чем причина, я просто не могу с этим справиться. – Ты уже представляешь, как бы ты себя убил? – Да. Я бы прыгнул с Бруклинского моста. Слышно, как Кит набирает что-то на клавиатуре. – Что ж, Скотт, хоть мы и не горячая линия помощи при суициде, у нас есть программа пяти шагов помощи при тревожных состояниях. Хочешь попробовать? – Хм… конечно. – Ручка и листок есть под рукой? Я пошарил в ящиках обеденного стола – карандаш и бумага нашлись. Зашел в ванную, включил свет и сел на унитаз вместе с Китом. – Итак, шаг первый. Запиши какое-то событие, которое с тобой произошло, и что ты при этом чувствовал. – Любое событие? – Да, верно. – Ладно… – И я записываю на листочке «На прошлой неделе ел пиццу». – Записал? – спрашивает Кит. – Да. – Теперь напиши, что ты при этом чувствовал. – Ладно. – Я написал: «Мне было клево, наелся до отвала». – А теперь запиши все «что» и «если бы» (сомнения), которые у тебя были по отношению к этому событию. – Это как? – Напиши, что можно было сделать, чтобы тебе было еще лучше тогда, но ты не сделал и сожалеешь. – Погодите, я это… я, похоже, не то событие выбрал. Яростно стираю первую фразу, помеченную единицей. Прошу Кита подождать, а в это время вместо «Ел пиццу» записываю «Выблевал мамину тыквенную запеканку», а под номером два пишу «Чувствовал, что хочу себя убить». Облажался я, похоже. – Просто напиши «что» и «если бы», – подбадривает меня Кейн. Ну, значит, надо было удержать запеканку в себе, тогда я почувствовал бы себя сытым. Это я и записал. – Теперь запиши, что ты должен был сделать тогда. – Что я должен был сделать? – Верно. Потому что никаких «что» и «если бы» в мире не существует. – Не существует? Я засомневался в Ките. Если он из Центра помощи при тревожных состояниях, что за странные упражнения он дает – они сбивают с толку и от них становится еще тревожнее. – Не существует, – отвечает он. – Есть только то, что могло сложиться иначе. Никаких «бы» и «кабы» у тебя нет, понимаешь? У тебя есть только то, что можно было сделать по-другому. – А, – говорю я. – Ты никогда не знаешь, что произошло бы, если бы ты поступил так или иначе. Твоя жизнь могла бы стать хуже, разве нет? – Куда уж хуже? Я позвонил на горячую линию для самоубийц. – В жизни важны потребности, их только три: потребность в питании, воде и крыше над головой. «А еще в воздухе, – думаю я. – Друзьях. Деньгах. Разуме». – Ну а следующий шаг – записать только то, что нужно было сделать по отношению к этому событию, и сравнить с тем, что ты хотел бы сделать. – Сколько там всего шагов? – Пять. Пятый самый важный. Сейчас мы на четвертом. – Знаете, вообще-то я, э… – Я смотрю на клочок бумаги, покрытый полустертыми почеркушками про пиццу и запеканку. – Я думаю, мне лучше поговорить с кем-то с горячей линии для самоубийц. Я до сих пор чувствую себя очень… ужасно. – Хорошо, – вздыхает Кит. Я переживаю за него: подумает еще, что не справился с работой. Так что я говорю: – Да все в порядке. Вы мне очень помогли. – С молодежью непросто работать, – говорит он. – Тяжко это. Ты звонил на 1-800-СУИЦИД? 1-800-СУИЦИД! Ну конечно! Как я сразу не подумал? Мы же в Америке. Тут у всех есть номер, начинающийся на 1-800. – Это государственная линия помощи по телефону. Еще есть местная служба по предотвращению самоубийств… – Кит диктует другой номер. – Спасибо. – Я записываю оба телефона. – Большое спасибо. – Не за что, Скотт, – отвечает Кит, и я кладу трубку и набираю 1-800. Впервые за долгое время я звоню не по мобильному. Я думаю: довольно удобно, что в слове «суицид» шесть букв. – Алло, – отвечает женский голос. – Здравствуйте, я… – И я прогоняю все то же самое, что говорил Киту. Мою нынешнюю собеседницу зовут Марица. – Значит, ты перестал принимать «Золофт»? – спрашивает она. – Да. – Знаешь, вообще-то, его надо пить… пару месяцев. – Так я пару месяцев его и пил. – Некоторые принимают «Золофт» годами. Ну как минимум от четырех до девяти месяцев. – Знаю я, но тогда мне стало получше. – Понятно, а как ты себя чувствуешь сейчас? – Я хочу покончить с собой. – Слушай, Скотт, для своего возраста ты хорошо воспитан и образован. – Спасибо. – Знаю, в последних классах учиться нелегко. – Да не так уж. Просто я не справляюсь. – Родители знают о твоем состоянии? – Знают, что мне плохо. Сейчас они спят. – А где ты? – В ванной комнате. – Дома? – Да. – Ты живешь с ними? – Ага. – Ты знаешь, что, когда кто-то хочет покончить с собой, это считается случаем, требующим неотложной медицинской помощи? – Неотложной, значит. – В твоем состоянии нужно ехать в больницу, понимаешь? – В больницу? – Да, поезжай прямо в отделение скорой помощи, и там тебе помогут. Они знают, что делать в таких случаях. Отделение скорой помощи? Я там не был с тех пор, как меня в младших классах сшибли санками на детской площадке. Из уха хлестала кровь, а когда я очнулся, мне показалось, что я дня три проспал и даже не мог сказать, какой был год. Я пробыл там ночь, мне сделали МРТ мозга, чтобы убедиться, что нет повреждений, и отправили домой. – Ты собираешься идти в отделение скорой, Скотт? – Э-э-э… – Хочешь, я вызову тебе 911? Если ты не в состоянии добраться сам, мы вышлем машину скорой помощи. – Нет, нет! Не нужно. Не хватало еще, чтобы соседи видели, как меня увозят. И к тому же больница почти рядом, как я раньше не догадался? В двух кварталах от меня госпиталь «Аргенон». Я могу дойти туда пешком. Может, так даже лучше. Я туда приду – и больше ничего не надо делать. Я скажу, что со мной, они дадут лекарство. Может, уже придумали какие-то новые таблетки, вроде быстродействующего «Золофта», возьму их и пойду обратно домой. Родители даже не узнают. |