Онлайн книга «Ловец бабочек»
|
- Уставший… - брюнетка подвинулась ближе. И губу облизала. Медленно. Томно. - Не обветреются? – осведомился Себастьян, подвинув к себе вазочку с сырным кремом, в который щедрою рукой сыпанули ягод. - Что? - Если часто облизывать губы, они обветриваться начнут, - он подвинул и вторую вазочку. Ему нужнее. Кто бы знал, сколько душевных сил забирают подобные капризы. Девицы переглянулись. И блондинка наклонилась, исторгнув томный вздох. - Вам дурно? – поинтересовался Себастьян. - Мне хорошо… - А по вам не скажешь… - он ткнул черенком ложечки в грудь. – Вы уж извините, что говорю, как оно есть, но сдается, вы слишком уж в корсет затянулись. На щечках блондинки полыхнул румянец. - Это почему же? Себастьян огляделся, убеждаясь, что кроме пары этих вот птичек в номере нет никого. И девицы тоже оглянулись, так, на всякий случай. Он наклонился к самому ушку. Дыхнул. И нежно-нежно прошептал: - Выпирает все. - Оно… от волнения… - упрямо выдавила девица. - Ужас какой… - Почему ужас? – с явною обидой поинтересовалась она. - Вам нельзя волноваться, - Себастьян ложечку облизал и пояснил. – А то вдруг оно выпрется совсем и назад не вопрется? Как тогда быть? О… эти взгляды не обещали ничего хорошего. - Вы… вы шутите, - несколько неуверенно произнесла брюнетка и вновь облизала губы. - Или это нервное? – Себастьян взял ее за руку. – Вы, главное, не переживайте, потому что это лечится… - Что? - Да почти все сейчас лечится, если хорошего врача найти… - Я здорова! - Вы уверены? Девица вскочила. - Я… я… - Это душевное томление, - подсказала ей подружка, старательно улыбаясь. - Душевное? С душевным томлением сложно, - Себастьян откинулся и вазочку с кремом на колено поставил, защищая оное колено от посягательств. А то недоглядишь, так и уложат какую-нибудь ручку трепетную, которую если и отдерешь, то только вместе со штанами. Штаны ему еще пригодятся. - Тут надобно желудок проверить. Матушка моя уверяла давече, что современная наука установила, будто бы все душевные давления… - Томления, - сквозь зубы произнесла блондинка, но все ж подвинулась еще ближе. И изогнулась, отчего немалые ее достоинства выперлись еще больше. - Не важно, главное, что происходят они большей частью от несварения. Вот поест человек, скажем, капусты. Спать ляжет. И не спится ему… мается, бедолага, думает, что с души, но на самом деле – исключительно газы мучают… - Я не ела капусты! – возмутилась брюнетка. – И газы меня не мучают… - Это хорошо, что не мучают. Наслаждайтесь. - Газами? – глаза гневно блеснули. А Себастьян пожал плечами: - У каждого свои маленькие радости… - Вы… Он повернулся к блондинке и потыкал ложечкой в бюст. - Видите, лезут-с… не затягивайтесь так туго, а то ж передавите. И дышите, дышите… вы покраснели. Это явно от кислородного голодания. Ну-ка сделайте глубокий вдох… вот так… …блондинка закашлялась, и Себастьян не без удовольствия похлопал ее по спине. - Ничего, это бывает… дышите глубже и привыкнете. - К чему? – выдавила она. - Ко всему… - Я в вас влюбилась! – блондинка в отчаянии посмотрела на напарницу. - Что, совсем? - Совсем, - призналась она и подвинулась ближе. - На хвост не сядьте, - заметил Себастьян, хвост на всякий случай на другую сторону перекинув. А то мало ли… а брюнетку-то передернуло. И у блондинки губа задрожала. Того и гляди расплачется. - Я как увидела вас, так… голова закружилась… - Это от корсета… - …и сердце так колотится… вот послушайте… - она с готовностью подставила грудь для слушания, но Себастьян от высокой чести отказался. - Извините, у меня фонендоскопа нет. - А вы ухом… - Воспитание не позволяет ухом чужие сердца слушать. Кстати, вы чем душились? – он потянул носом. – Розами… у меня на розы аллергия… И почесался. Задумался. И добавил. - А может, не на розы… может, все же лишай… тут ведь, когда свербеть начинает, то сразу не понятно… Девицы замерли. - Что? Думаете, все-таки лишай? Нет… не должно бы… та девица клялась, что не лишайная… - К-какая девица? - Правда… от про другое она соврала, - Себастьян поскреб ногу, сперва щиколотку, после колено, а там и повыше. – Да… определенно соврала… никому нельзя верить… Обе соблазнительницы, изрядно подрастерявши пылу, уставились на Себастьяна круглыми глазами. Он же, поерзавши, поскреб там, где воспитанный человек чесаться не станет, особенно при дамах. - …а с виду такая приличная казалась… три злотня взяла… - он поерзал сильней. – Что вы так смотрите? У всех свои слабости… кто-то вот газами наслаждается… - Я не наслаждаюсь! – взвизгнула брюнетка, явно растерявши былой задор. - Да? А зря… в жизни оно как, или ты наслаждаешься жизнью, или очень даже наоборот… когда наоборот, то хуже… кстати, надеюсь, у вас тут в аптеках ртуть продают? - Ртуть? Зачем вам ртуть? - Да так… - Себастьян слегка смутился. – Мало ли… вдруг да… прошлое, девоньки, оно бесследно не проходит… и порой, чтобы прошло… Лица подружек мрачнели все больше. - …ртуть надобна. Хорошая… а ж пожалеешь на хорошую и потом то ли нос отвалится, то ли хвост, то ли еще чего… Еще чего, к счастью, отваливаться в ближайшем будущем не собиралось. Но синюшные пятна, проступившие на коже, и без того вид имели самый зловещий. Послюнявив палец, Себастьян потер щеку, на которой аккурат пятно расползалось, да душевное такое, с трещинками – благо, зеркал в нумере имелось изрядно. - А это, - совсем уж по-дружески произнес князь, тыцнувши в бюст облизанным пальцем, - ты все ж прикрой… застудишь. …а нервишки у агентов могли б и покрепче быть. Себастьян запер дверь и подмигнул отражению в зеркале. Жизнь снова становилась интересной. …в этой части города и днем было темно, что уж говорить о вечере. |