Онлайн книга «Ловец бабочек. Мотыльки»
|
…дом, в котором обреталась Ольгерда, и вправду был из приличных. Крыша темно-зеленого колеру, лестница гранитная и красная герань в кадках. Дорожка ковровая. Чистота. Порфирий Витюльдович поднялся, раскланявшись с благообразного вида старушкой и ее мопсами, посторонился, пропуская господина, чей лик был ему смутно знаком. Остановился. Глянул. А ведь и вправду… — Погодите, — окликнул незнакомца Порфирий Витюльдович. — Да? Тот был не сказать, чтобы юн, но всяко молод. Одет добротно и с претензией даже, хотя вот пуговицы на пиджачишке явно позолочены. И костюм сам, хоть и шит на заказ, но из ткани дурной. Впрочем, стоило признать, что сидел он лучше, нежели на Порфирии Витюльдовиче. — Простите, не имею чести быть представленным, — Порфирий Витюльдович, еще не зная, что именно надобно ему от этого человека, все ж решил быть вежливым. — Но мы с вами прежде не встречались? Видел он… как пить дать видел… но когда и где? Человечек этот… лицо его… черты тонкие, правильные, и все ж видится в этой правильности какой-то изъян, отчего само это лицо не кажется уже красивым. Или кажется? Порфирий Витюльдович нахмурился. И знаком, определенно… знаком… — Извините, вы ошибаетесь, — произнес парень решительно, и Порфирий Витюльдович уверился, что догадка его была всецело верна. Виделись. Только где? И когда? И почему это ему кажется донельзя важным вспомнить обстоятельства случайное этой встречи? Мало ли людей вокруг? Парень развернулся и быстрым шагом, едва ль не бегом, спустился по лестнице. А Порфирий Витюльдович хмыкнул. А ведь… Лестница… и дом доходный, тот, в котором он квартирку снимал, все никак не решаясь приобресть собственное жилье. Или не то, чтоб в решительности дело было, скорее уж в непонимании, какое разтакое жилье ему надобно. То ли дом. То ли квартирка… то ли и то, и другое… и дела, опять же… сестрица любезная, что плакалась на скупость, хотя, боги видят, никогда-то Порфирий Витюльдович скупым не был. …дом, значится. И вечер. Он явился раньше, нежели думал. Собирался в ресторацию, обсудить одно дельце с чиновьим человеком, да тот взял и не пришел, что с чиновьими, конечно, случалось, но именно этот прежде представлялся Порфирию Витюльдовичу порядочным. …а тут подряд летел. Грозил убытками, особенно ежель попадет к Кумцеву… …о подряде он думал. И о том, что ж такого предложить, чтоб отошел он в нужные, сиречь, Порфирия Витюльдовича, заботливые руки. И потому, столкнувшись на лестнице с незнакомым господином, лишь поприветствовал его кивком да посторонился… …а ведь, если вспомнить. Черный костюм. И белая рубашка, яркая такая, белизною своей в память и врезалась. Рукавчик поправляет… запах духов, причем мешаный, что мужской, что женский… и женский знакомый… но тогда полгорода пользовалось одними духами, зело в моде они были… …дверь не заперта. …и не Лукьян встречает, но сестрица, которая глядится непривычно радостною. И радость ее беспричинная злит. У него убытки, а она хлопочет, лопочет что-то бестолковое… румянится. Он о той встрече и думать забыл. А ведь была она… да вот за недели две и была до побега нелепого. Порфирий все с подрядом уладить пытался и домой возвертался поздно, порой за полночь, а уезжал — на рассвете… и ее-то, признаться, не видел. А коль и случалось за ужином пересечься, то был устал и с того мрачен. От сестрица и робела. Она ж у него нежная… …была. …нет, может статься, что приходил этот франтишка не к ней… а к кому тогда? В доме четыре квартиры всего. В первой обретается старая генеральша со своими внуками, которые при доме не живут, но являются ежедневно, что на побывку, стремясь перед старухой выслужиться. А то как иначе? Вдруг да не обойдет сродственника в духовной… Во второй — престарелый баронет с юною супругой. К этим гости хаживали частенько, но порядок блюли. И конечно, могло статься, что тот, встреченный, господин был из их числа, вот только… что ему наверху понадобилось? …третья квартира — для супружеской четы Визорских, которые лето предпочитали проводить в Гданьске, а осень — на морском побережье, объявляясь в квартире аккурат в первых числах зимы. И все знакомые о том ведали… Тогда что получается? Порфирий Витюльдович выругался. И сделал было пару шагов вниз, да… нет, догнать уж точно не догонит, только народец насмешит. Пусть бы оно, конечно, с ним, смех не слезы, вреда не будет, да все ж… Воевода нехай ищет. Порфирий Витюльдович ныне этого хлыща распрекрасно разглядел, а потому опишет найподробнейшим образом. В конце-то концов, каждый человек должен делать свою работу: купцы торговать, полиция преступников ловить… Он же ж сам собирался невестушку свою наведать. Этим и займется. Ольгерде было дурно. Она стояла у раскрытого окна. Голова кружилась. Так кружилась, что того и гляди — оторвется, упадет и прямо на мостовую… день солнечный, яркий… нехорошо таким помирать. А она разве должна? — Конечно, — ее проклятье стояло за спиной и улыбалось. — Конечно, должна! Как иначе? — Нет. У нее еще оставались силы. Что он сделал? Ведь сделал же… зелье? Или наговор? Или еще что-то… из Хольма родом… — Ну же, дорогая, — его шепот заглушал остатки силы воли. И тянуло встать на подоконник. Он гладкий… правда, пыльный… нехорошо… Ольгерда платит и за то, чтоб в квартире убирались, только местная прислуга не желает работать… …надо встать. Теплое дерево. Темное. Будет приятно… и воздух освежит… окошко распахнуть, впустить ветер… холодный, он отрезвит. — Вот так… а ты, получается, упрямая… не ждал… и ведь сама виновата. — В чем? Ей позволили говорить, и давящая чужая воля ослабла, позволила отступить от окна, но вот пальцы, ее, Ольгерды, онемевшие пальцы впились в раму, не желая расставаться с этою опорой. — Зачем ты к маме моей ходила? Говорила обо мне гадости? — Правду. — А кто сказал, что правда не может быть гадостной? — Мне… не поверили? — Нет… пока нет, но мне все-таки придется поработать и с матушкой… Убьет? — Не сразу, но уж прости, иначе никак… она мне верила… она меня любила… |