Книга Рождественская надежда, страница 21 – Донна Ванлир

– Куда вы?

– Одна очень маленькая девочка заболела, и нужно отвезти ее к доктору.

– Чем заболела?

– Не знаю.

Я обулась и присела перед Эмили на корточки. Она прижалась ко мне, положив голову на мое плечо.

Я обняла ее.

– Тебе хорошо спалось?

Девочка кивнула и попросила:

– Можно мне с вами?

– Еще очень рано. Я думала, ты захочешь остаться с Марком.

Она обвила руками мою шею и горячо возразила:

– Нет! Возьмите меня с собой! – Было видно: Эмили боится, что я ее брошу. – Может, этой маленькой девочке страшно? Может, надо подержать ее за руку!

– Об этом я не подумала, – улыбнулась я. – Пожалуй, ты права.

Вероятно, не стоило тащить ребенка в больницу, но я понимала, что Эмили очень хочет поехать со мной. Я помогла ей одеться.

На пороге появился Марк.

– А куда все собрались?

– Помогать одной маленькой девочке. Она заболела, – объяснила Эмили, напяливая через голову кофту. – Можете пока присмотреть за Лапой?

– Хорошо, – согласился Марк.

Эмили с собакой побежали на первый этаж, а Марк зашел в ванную, чтобы мы с ним не столкнулись в дверном проеме. За эти годы мы отлично научились вежливо обходить друг друга.

Наша дорога проходила через городскую площадь. Норма Холт еще не начала наряжать елки. Последние пару недель я все время ожидала увидеть, как она, приставив лестницу к одной из елей и взобравшись наверх, развешивает по веткам огромные разноцветные шары и гирлянды. Неподалеку дворник подметал тротуар вокруг площади. Зажегся красный сигнал светофора, и я притормозила как раз около дворника.

– Что-то Нормы в этом году не видно, – заметила я, открыв окно.

Дворник остановился, опершись на метлу.

– У нее воспаление легких.

– Она в больнице?

– Да, провалялась там две недели. Только не с воспалением легких, а с переломом бедра. И там, в больнице, подхватила пневмонию.

– А сейчас она как?

– Так себе. Ей ведь уже семьдесят семь, а старость не радость.

Загорелся зеленый. Я помахала дворнику на прощание. Грустно, что Норма больше не будет украшать ели под Рождество и что я так и не успела с ней толком познакомиться.

Я подъехала к дому Сандры и Гая. Увидев Мию, сразу поняла, почему Сандра встревожилась. Малышка, без сомнения, была больна.

В машине Эмили, придвинувшись к Мии, сжала ее ладошку и объяснила:

– Ей нравится, когда я держу ее за руку.

Я взглянула на них в зеркало заднего вида. Малышка явно тянулась к Эмили.

В больнице долго ждать не пришлось: нас почти сразу привели к доктору. Врач осмотрел Мию, и по выражению его лица стало ясно: состояние девочки ему не понравилось.

– Вы не очень торопитесь? – спросил он. – Я бы хотел показать ее доктору Уоншу из детской кардиологии.

– Что с ней? – забеспокоилась я.

– Шумы в сердце и слишком частый пульс. Если бы она сейчас ползала или училась ходить, это было бы нормально, но она просто лежит, и такое сердцебиение – нехороший признак.

С этими словами он вышел из кабинета. Я прижала малышку к себе. Что же с ней случилось?

– Можно я подержу Мию? – попросила Эмили.

Я указала девочке на стул. Та села, и я передала ей малютку. Эмили бережно взяла ее обеими руками.

Мы подождали несколько минут. Наконец в кабинет зашел молодой человек в белом халате и протянул мне руку.

– Здравствуйте. Я доктор Эндрюс.

Он выглядел слишком юным для врача. Я подумала, что он ошибся дверью.

– А мы ждем доктора Уоншу.

– Доктор Уоншу сегодня не приедет. – Молодой человек сел за стол напротив меня. – Он заболел, подхватил какой-то вирус.

Ну вот, сначала сын Сандры, теперь еще доктор.

– Ну, что с твоей сестренкой? – ласково спросил между тем врач у Эмили.

Я уже открыла рот, чтобы все объяснить, но Эмили меня опередила:

– Мы не сестренки.

– Да? – удивился тот. – Ну, просто мне так показалось, потому что она такая же красивая, как ты, и очень похожа на твою маму.

Я едва не застонала, однако вновь не успела ничего сказать: Мия чуть не выскользнула из рук Эмили, и я торопливо подхватила малышку.

В это время Эмили выпалила:

– Это не моя мама. Моя мама умерла.

Доктор Эндрюс посмотрел на нее с сочувствием.

– Мне жаль. Моя мама тоже умерла. Я был совсем маленьким.

– Вам тогда стало грустно?

– Очень.

– И вы плакали?

– Да, часто.

Девочка задумчиво смотрела на носки своих туфель.

– И сейчас плачете?

– Бывает.

Эмили подошла к доктору и обняла его, желая утешить. В тот момент я поняла: то, что она поехала со мной в больницу, – не случайность. Это судьба.

Девочка вернулась на место и протянула руки к Мии. Я снова усадила малышку к ней на колени и сказала врачу:

– Меня зовут Патриция. Я социальный работник и…

– Да, я уже понял, – кивнул доктор Эндрюс. – В карточке об этом написано. Простите, мне нужно быть внимательнее.

– Ничего страшного, – отозвалась я, вспоминая, как Эмили обняла его.

Врач начал осмотр. Мия заплакала, но он рассмешил ее, щекоча стетоскопом. «Хороший доктор», – подумала я. Эмили подошла поближе и внимательно следила за каждым его движением. Наконец он закончил осматривать Мию и отдал ее Эмили.

– Ее раньше водили к кардиологу, не знаете?

– Точно не могу сказать, но вряд ли.

– Она долго живет в приемной семье?

– С пятницы. Сегодня приемной маме не понравилось, как девочка дышит.

Врач кивнул.

– Скорее всего, у нее не в первый раз проявляются эти симптомы, но вы вовремя привезли ее. – Доктор старался говорить так, чтобы не напугать Эмили.

Я ужаснулась: что, если бы мать оставила Мию одну еще на несколько часов?

– Что с ней?

– Постоянная тахикардия.

– Другой доктор сказал, что у нее шумы в сердце.

– Да, это часть ее заболевания. Сами по себе шумы неопасны, многие живут с ними всю жизнь. Но когда я кладу руку Мии на грудь, чувствую очень сильное сердцебиение, а через стетоскоп слышен дополнительный тон сердца, то есть ритм галопа.