Книга Рождественская надежда, страница 71 – Донна Ванлир

– Здравствуйте, я Роберт. Могу вам чем-то помочь? – окликнули его, и Мэт вздрогнул от неожиданности.

Он замотал головой и, придержав для Роберта дверь, отошел в сторону. Резко обернувшись, чтобы посмотреть, идет ли девушка, он выбил из ее рук стопку бумаг.

– Извините! – воскликнул Мэт. – Придержал дверь для мужчины и не заметил, что вы…

Мэт помог ей собрать разлетевшиеся бумажки, и в ответ она очаровательно улыбнулась. Однако в глубине души он понимал, что ничего из этого не выйдет: где он, а где она.

Когда Мэт вошел в комнату, Джуди говорила по телефону.

– Мистер Уилсон у себя? – прошептал он, и Джуди махнула рукой, приглашая его зайти.

Маршал сидел за столом и что-то писал в блокноте.

– Привет, Чез, – сказал он и, сняв очки, откинулся на спинку кресла. – Что у тебя?

Застыв в проходе, юноша нервно теребил в руках перчатки.

– Меня зовут не Чез Макконнел.

Мистер Уилсон присел на краешек стола.

– Не очень тебя понимаю.

– Я купил чужой страховой номер несколько лет назад, так как не мог пользоваться своим.

Маршал в недоумении почесал бровь.

– До сих пор у меня не снимали отпечатки пальцев. Я испугался, что у настоящего владельца моего номера могут быть судимости. Не говоря уже про то, что отпечатки не совпали бы. А если бы это обнаружилось, я потерял бы работу. Так что, как только пришли результаты проверки, я выбросил конверт в мусорку.

Маршал задумчиво кивнул.

– Почему ты не использовал свой собственный номер?

– Я сбежал из дома семь лет назад. Не хотел, чтобы меня нашли. Правда, в воскресенье ночью я сам нашел свою семью. Моя мама – Глория Бейли.

Глаза Маршала Уилсона округлились.

– Ладно, Чез. Или?..

– Мэтью. Родители всегда называли меня Мэт.

– Хорошо, Мэт. Подойди к Джуди для повторного снятия отпечатков. – Надев очки, владелец универмага вернулся за стол. – Мы рады, что ты с нами, – ухмыльнулся он и больше этой темы никогда не касался.

Пораньше придя на работу, Карла сразу же спустилась в комнату охраны и долго стояла в дверях, уставившись на Мэта.

– Что происходит?

Под ее взглядом тот неловко заерзал в кресле. Карла присела на край стола.

– Пытаюсь разглядеть в тебе мисс Глори, – ответила она, сложив руки на груди.

– Вряд ли получится.

Мэт отъехал от стола и облокотился на колено.

– Она внутри тебя. Мне Донован сказал.

Взяв со стола недоеденный шоколадный батончик, Карла откусила кусочек.

– Как там малыш?

– Разносит дом Далтона и Хедди и страшно этим доволен. Но я уже нашла новую квартиру, на выходных мы переедем. – Она помолчала. – Я ни разу не сказала тебе «спасибо».

– Да не за что.

– Если бы ты не пришел…

– Не думайте об этом.

– Я все пытаюсь осознать, что произошло, – сказала Карла, теребя в руках фантик от батончика. – Донован, твоя мама, эта работа… Никак в голове не укладывается.

– Может, и не надо пытаться. Может, в этом и есть вся соль, – ответил Мэт, собирая со стола разбросанные ручки и карандаши и складывая их в стаканчик.

– Ты говоришь прямо как твоя мама. – Карла взяла со стола блокнот, пролистнула страницы. – Знаешь, когда я увидела тебя впервые, ты мне не понравился.

– Почему это?

– Решила, что ты…

– Да знаю, – вскинув руку, прервал ее Мэт. – Донован мне сказал.

Заливаясь смехом, Карла стала обмахиваться блокнотом, как веером.

– Твоя мама заставила меня задуматься. Она говорила, что нужно есть овощи и следить, чтобы их ел Донован. Учила вести бюджет и делать покупки. Просила не выражаться при сыне и предупреждала меня о мужчинах. Последнее я пропускала мимо ушей.

Улыбнувшись, Мэт откинулся на спинку кресла и закинул ноги на стол.

– Она заставила поверить, что я еще не совсем пропащая, понимаешь?

Он кивнул.

– Хотел бы я стать похожим на нее, когда вырасту.

– Ну, удачи. – Карла спрыгнула со стола и направилась к двери.

– Минуточку! – остановил ее Мэт, опустив ноги на пол. – Вы не сказали, нравлюсь ли я вам сейчас.

– Спроси у Донована, – ответила она, и дверь за ней захлопнулась.

* * *

Я стояла перед елкой в гостиной и в растерянности смотрела на крыльцо.

– Что с тобой, Глория?

Подскочив от неожиданности, я обернулась и увидела в дверях коридора Мириам.

– Думаю, нужно ли теперь выключить фонарь на крыльце.

Мириам прошла через темную комнату и села на диван.

– Оставь, пусть горит.

– Серьезно? – оглянулась я в полумраке.

– Разве другие не должны его увидеть? Потерянные люди, идущие на свет?

Я села в кресло, хлопнув руками по коленям.

– Наверное, это самая глубокая мысль, которую тебе приходилось произносить!

– Глупости. Проницательности мне не занимать. Мудрость у меня в крови.

Мириам наклонилась ко мне, и ее лицо озарил свет гирлянд.

– Ты не думала, Глория, есть ли причина… для всей этой боли в жизни?

Я откинулась на спинку кресла, запрокинув голову назад. На руки запрыгнул Усатик.

– Нам этого не узнать, – сказала я, почесывая кота за ушком, – но я уверена, что все происходит не случайно.

– Даже если сам ее себе и причиняешь? – спросила она, забираясь с ногами на диван.

Усатик вытянул вперед лапку.

– Если все это бессмысленно, то никакой надежды для нас нет.

Мириам встала с дивана, а вслед за ней каскадом розовых складок соскользнули ее ночная сорочка и халат.

– Спокойной ночи, Глория. Спокойной ночи, кот.

Она вышла в коридор, и я услышала, как закрылась дверь ее спальни. До конца своих дней я могла бы задаваться вопросом, почему Мэтью ушел из дома, почему он так долго не возвращался, и зачем он делал то, что причиняло ему боль. Я могла бы размышлять и о том, что было бы, если бы он не переехал в наш город и не оказался на пороге моего дома. Вернулся бы он хоть когда-нибудь? Я могла бы без конца гадать, а что, если то, а что, если се. Но я предпочла, чтобы Бог соткал из горестей семи минувших лет нечто прекрасное. Когда Усатик спрыгнул на пол, я выключила гирлянду на елке, комнату залил мягкий свет фонаря на крыльце, а я поднялась наверх, в свою спальню.