Книга Маруся. Попасть - не напасть, страница 45 – Галина Гончарова

- Продемонстрировать? - нежно уточнила я.

- Чего?

- Того. Я тебя сейчас пну вот сюда, - наглядно потыкала я носком ботинка парня в коленную чашечку. - Пока ты будешь прыгать на одной ноге, стукну по голове... да хоть бы и этой курицей. А когда упадешь, отпинаю, как захочу. Вопросы есть?

- Уверена, что получится?

- Получится. Но курицу жаль. Так идешь за дровами?

- Дети, как вы разговариваете?!

Мы с одинаковым недоумением покосились на маман.

Как-как, да так! Ясно же, что мы выясняем, кто главнее. Так же ясно, что я круче - у меня есть деньги. Но уступать свое место без боя?

Никогда!

Вот Ванечка и шипит, дело житейское. Ничего, пошипит и за дровами пойдет.

Я сунула руку в карман и достала мелочь.

- Хватит?

- Щас к Вирятиным стукну, у них надысь полную телегу хозяин привез, - сориентировался мальчишка. Схватил монетки и вылетел за калитку.

Я прошла внутрь.

М-да. Это - не нищета. Это - намного хуже.

Дом-то был построен на века, и устроен толково. Начинался он прихожей, большой и некогда, наверное, уютной. Сейчас тут во всех углах валялась какая-то рванина и обувь, повсюду висела одежда... Я плюнула, и прошла не разуваясь. Хуже тут уже не будет, да и Ваня в сапогах был. А слой грязи на полу такой, что хоть картошку сажай.

Окна были застеклены слюдой. Не стеклом, нет, дорого. Но и не пергамент или бычьи пузыри, слюда. Зажиточно жили.

Все равно, в доме было сумрачно и только несколько лучин потрескивало, наполняя кухню (раз печь - пусть будет кухня) светом и запахом горящего дерева.

- Мама?

Голос раздался с печи.

Большеглазый лопоухий мальчишка смотрел на нас серьезно и недоверчиво. Понятно, мама, но с ней-то кто.

- Петруша? - попробовала угадать я.

- Да. А ты - Маша?

- Я, - согласилась я. - А чего ты на печке?

- Нога болит...

Я протянула матери корзины.

- На стол. А я пока посмотрю... показывай, какая нога болит? Ежь твою рожь!

А что мне еще было сказать?

Я не гений, но вывих угадаю. Или перелом?

Нога опухла чуть не до бедра, красная, воспаленная... кажется мне - или коленный сустав выглядит не вполне естественно? Вывих?

На такой опухоли, черт его разберет. Я-то ни разу не медик, мой потолок - синяки и шишки йодом заливать.

- Что делал? Рассказывай?

- Бегали. Потом Сенька меня толкнул, я упал в яму, а он убежал.

- Нога такая давно?

- Домой я сам дошел...

- Только вчера опухать начало, к вечеру. Я мазь взяла, припарки сделаю... - отозвалась от стола мамаша...

Я кивнула.

- Ясненько. Подозреваю, что это вывих. Или перелом, что хуже... короче, лекарь нужен.

- Да откуда у нас такие деньги! - опять взвилась мамаша.

- Я высылала, - огрызнулась я. - Что, не хватает?

- Да что ты там высылала? Слезки горькие, сиротские...

- Люди и на меньшее живут, - отрезала я. Маша говорила, что рублей по двадцать в месяц переводила. При цене за кубометр дров около двадцати копеек, уж дрова-то не заказать?

- Не с тремя детьми!

- Работать не пробовала?! Нет? Я тут, у тетки, с ночи до зари вкалывала, чтобы тебе деньги отправлять, а ты даже детьми не занимаешься?! - заорала я. - Не работаешь - ладно! Так почему в доме гадюшник? Стол грязный, пол немытый и неметеный, дров нет, жрать нечего!!! Ты - мать! У тебя трое детей на шее! Что за х...ня тут творится!?

Орать я могла долго и выразительно, а тут еще накопилось и накипело.

День выдался... песцовый.

Сначала эти налетчики, потом Маша, потом пока до города добрались, да и здесь... эта овца истратила остатки моего терпения. И наружу пробилась не княжна Мария Горская, нет...

Наружу пробилась Марика, которая раньше конспирировалась аки Штирлиц. Милая, добрая и откровенно бешеная.

Чтобы приехать из деревни, поселиться в общаге, получить образование и добиться своего не в самой просто профессии, поверьте, надо быть не тепличным цветочком, а вполне себе ядовитой гюрзой. Вы еще не верите?

Тогда я ползу к вам.

Орать я умела. И драться - в общаге научат. И отбиваться, и за себя постоять, и наехать на кого-то... еще в те времена меня было сложно переорать. И сейчас я использовала все старые навыки.

Хватит с меня дипломатии!

- Почему ты в грязном ходишь, постирать сложно? Почему дети кое-как одеты? Почему денег нет, на что они, б... , потрачены?

Маман пыталась что-то вякнуть, но потом поняла, что это бесполезно. Даром, что все упреки справедливы.

Подхватила с порога веник и шагнула ко мне, угрожающе занося его.

- Ах ты, дрянь! Да я тебя сейчас...

Не знаю. Кажется, она хотела меня по лицу этим веником ударить.

Ага, наивная...

Бить я ее не стала, все же баба и дура. Но перехватить руку за запястье и завернуть за спину? Спокойно.

Маман согнулась вдвое.

- Пусти!!!

Я вынула из пальцев веник и откинула в сторону.

- Значит так. Я сейчас навожу порядок в этом гнидюшнике. Ты идешь за лекарем. Нормальным лекарем, ясно? Уговариваешь, умоляешь, всеми правдами и неправдами приводишь его сюда. Я оплачу, но ребенок ночь с такой ногой терпеть не будет. Ясно?

- ПУСТИ!!!

Я усилила нажим.

- Не слышу ответа?

- Айййййй!!!

- Я так долго могу простоять. А если доведешь - сломаю руку, и пойдешь ты за лекарем еще и для себя. Поняла?

Ярость схлынула, осталось опустошение. Холодное, ледяное... не то, что руку - шею бы свернула. И не пожалела, и не посочувствовала.

Довольно!

Кажется, бабища это почувствовала. Как-то подобралась и заскулила.

- Машенька, пусти...

- Еще драться будешь?

- Н-нет...

Я махнула рукой и выпустила тетку.

- Живо! За лекарем!

Та отшатнулась, потирая плечо и глядя с ненавистью.

- Ты...

- Урок повторить?

Я шагнула вперед. И видит Бог, я бы ее сейчас прибила, но мозгов хватило у Анны, что-то она на моем лице прочитала. Передернулась - и выскочила за дверь, едва не снеся Ваню с дровами.