Книга Пангея приветствует тебя, страница 53 – Оливия Штерн

Машинально покрутила в пальцах бусину, подаренную визаром. Вот еще задачка — «любит стены». Поди разберись, что имел в виду Лоран, и зачем решил именно так отблагодарить. Да еще и целую речь произнес о том, как важна и нужна актуальная информация о происходящих вокруг событиях.

Тана подняла бусину повыше, посмотрела сквозь нее на свет: разумеется, это было не простое стекло. Внутри маленькой сферы собрались черными узелками нанокристаллы управления — тут женщина воспряла духом, потому что, на удивление, вспомнила термин «нанокристаллы».

Любопытно, что же такого дал ей визар, которого она спасла от смерти.

Тана осторожно огляделась, убедилась, что одна в комнате, и что двери в купальню плотно закрыты. Затем поднялась и, подойдя к стене, приложила бусину к штукатурке.

Сначала ничего не происходило. Тана вздохнула разочарованно, но тут же тихо ойкнула: крошечные, едва различимые на светлой стене искры уже разбегались во все стороны и таяли, впитывались в толщу стены. Пальцы, которыми она сжимала бусину, начало покалывать, запахло озоном.

Тана терпеливо ждала, что будет дальше. И, наконец, ее терпение оказалось вознаграждено с лихвой: прямо над бусиной развернулась голографическая панель, представляющая собой миниатюрный план дворца.

— Ух ты, — невольно прошептала женщина, — вот это визар так визар…

А карта светилась призывно, как будто намекая на еще более интересное продолжение. И Тана, не удержавшись, аккуратно ткнула подушечкой пальца в одну из многочисленных комнат.

Голограмма дрогнула, на миг подернулась рябью — и вот уже перед глазами не план дворца, а монохромное, в зеленых тонах, изображение. Трансляция происходящего в выбранной комнате, как если бы Тана стояла у стены и смотрела в стену противоположную.

На низкой скамье сидела Эви и перебирала пальчиками струны домры. Чуть поодаль от нее за столом расположился никто иной, как Лоран. Он сидел, положив подбородок на сцепленные пальцы рук, и размышлял о чем-то, рассеянно слушая тихие звуки, извлекаемые из инструмента.

— Лоран, — подала голос Эви.

— Да?

— Зачем отец приказал доставить тебя сюда? Что он хочет?

— Тебе не говорили, что любопытство не красит женщину? — мгновенно и, пожалуй, чересчур резко отозвался визар.

Эви хлопнула по струнам, поднялась и аккуратно положила домру на стол.

— Прости. Я знаю, что не должна задавать вопросов. Но сердце подсказывает, что происходящее коснется и меня. Поэтому…

— Поэтому, Эви, тебе лучше ничего не знать заранее. Меньше знаешь, целее будешь, — совершенно бесстрастно ответствовал мужчина.

— Как долго ты пробудешь в Хеттре? — девушка перевела разговор в иное русло.

— Так долго, как того пожелает твой отец.

— А потом?

— Эви. — визар поднялся, неторопливо обошел стол и остановился напротив собеседницы, — я не имею даже предположений, что именно меня ждет. Кто знает? Возможно, уже сегодня вечером меня посадят в клетку и подарят вашему императору. Для местного зверинца. У вас же есть таковой?

— Нет. Нет-нет. — она замотала головой, — это невозможно. Если бы отец предполагал нечто подобное, то он бы…

— Я не знаю, что творится в голове твоего отца, — голос Лорана внезапно смягчился, и он опустился на корточки рядом с Эви, — почему тебя это так волнует? Все боишься, что выдадут замуж за старого и противного мужа?

Она вскинулась. Вскочила на ноги, словно ей в подол платья швырнули паука.

— Не смейся надо мной! Это…

— Это неизбежно, — серьезно сказал мужчина, — если такова будет воля твоего отца, то лучше будет подчиниться ему и смириться. Пока что.

— Увези меня, — едва слышно попросила Эви, — я не буду тебе надоедать. Ты сможешь завести других жен, сколько захочешь. Только увези. Я устала быть рабыней своего отца, понимаешь? Раньше он был подобен для меня одному из Двенадцати. Теперь я в этом не уверена. Я была готова убить себя, если бы не выполнила его поручение. Не могу так больше. Я слишком предана ему. Сделаю все, что скажет, он мой отец и он брат Императора. Но ведь это… неправильно. Я, получается, дочь брата Императора, и, наверное, могла бы хоть раз в жизни что-то решить сама.

Тана поняла, что краснеет. Кровь прилила к щекам, как будто она увидела нечто совершенно непристойное. Хотя — чего уж там — подслушивать разговор между визаром и влюбленной в него девушкой было во сто крат хуже. Подленько.

В эту секунду двери в комнату распахнулись. Эви мгновенно отвернулась от Лорана, визар, соответственно, развернулся к непрошеным гостям.

— Мер-даланн хочет говорить с вами, господин, — отчеканил вышколенный раб, — извольте следовать за мной.

— Я готов, — Лоран пожал плечами.

Но, прежде чем нырнуть в дверной проем, на миг обернулся и посмотрел прямо на Тану. Вернее, взглянул визар на стену, но сделал это с таким выражением лица, как будто и в самом деле застукал любимую наложницу Мер-даланна за бессовестным подглядыванием.

Тана отпрянула невольно, и голограмма погасла. Запоздало Тана поняла, что невольно оторвала бусину от стены. Теперь надо было начинать все сначала.

— Забвение, — прошептала женщина.

Стремительно накатывало ощущение, что сейчас она не успеет увидеть самое интересное. Зачем-то ведь Мер-даланн позвал Лорана? Что они будут обсуждать?!!

Едва дождавшись появления дрожащего плана комнат, Тана принялась пальцем тыкать во все ближайшие помещения дворца, но никак не могла найти кабинет Мер-даланна. Руки тряслись. Попадала то в пустые залы, то в подсобные помещения, то в комнаты, где работала прислуга. И когда, наконец, добралась до места встречи своего возлюбленного и визара, поняла с досадой, что самое главное она-то пропустила.

Мер-даланн сидел в высоком кресле, закинув ногу на ногу, и покачивал носком туфли. Лоран расхаживал туда-сюда, как будто что-то обдумывал.

Затем, наконец, визар остановился, обернулся к Мер-даланну.

— Я не могу ничего обещать, но думаю, что наш хранитель памяти сочтет ваше предложение вполне приемлемым. Мы действительно заинтересованы в свободном доступе к вольфрамовому месторождению.

— Тогда отправляйся в путь, — сказал Мер-даланн, — я хочу дать тебе должное сопровождение и дары. Что бы ты хотел получить от меня в знак моей лояльности?

Лоран пожал плечами и, недолго раздумывая, промолвил:

— Отдай мне эту девушку, Эви. Она мне нравится. Я возьму ее в жены.

«Вот это дела», — Тана не сдержала улыбки, — «а он не промах, этот визар».

— Это невозможно, — донеслись до нее слова Мер-даланна, — на днях Эви отправится в Императорский гарем.

Тана охнула и выронила бусину.

Ей чисто по-женски захотелось плакать. Стало жаль малышку Эви и немножко мужчину, который тоже, скорее всего, был к ней неравнодушен.