Книга Пангея приветствует тебя, страница 54 – Оливия Штерн

«Расклеиваешься», — подумала она, шмыгнув носом, — «надо переубедить Мер-даланна. Все-таки Эви — не просто рабыня».

И Тана решила непременно поговорить с Мер-даланном ночью. Но до ночи было много времени, и надо было чем-то себя занять. Тана решила побродить по садику в надежде, что встретит Эви.

* * *

Было жарко. Она присела на маленькую резную скамейку, погладила теплое полированное дерево. Бусина визара, нанизанная на суровую нитку, уже обрела место на шее, у ямки меж ключиц. Тане было тревожно, хотя она сама не понимала, отчего. Ведь по большому счету, ей должна быть безразличная судьба Эви, и уж тем более — дальнейшее бытие Лорана. Но нет. Неугомонный червячок жалости и осознания несправедливости происходящего точил сердце, нагоняя меланхолию.

Когда на нее упала тень, Тана вздрогнула. Взгляд метнулся вверх и встретился с холодным взглядом Лорана. Визар смотрел на нее, припоняв бровь, и молчал. Тана нервным жестом закрыла лицо покрывалом, думая о том, что Мер-даланн будет недоволен ее этой как будто случайной встречей. Лоран улыбнулся уголком губ.

— Доброго дня, госпожа Тана. Не ожидал вас встретить здесь. Искренне полагал, что вы уже нашли себе интересное занятие.

Тана передернула плечами, чувствуя себя неловко под этим тяжелым, морозящим взглядом.

— Я тоже не ожидала… вас здесь встретить, господин Лоран. Спасибо за подарок, я оценила его… гхм… полезность.

— Вот и ладно, вдруг пригодится, — взгляд Лорана внезапно потеплел, — вы не передумали узнать, почему здесь оказались? Я так понимаю, что вы мало что помните?

— Это так, — она вздохнула, — я не помню, кем была, чем занималась. Не помню, почему здесь. Не помню даже, что за женщина была на медальоне, который, к несчастью, утрачен безвозвратно.

Лоран кивнул на скамью.

— Позволите?

Ей не очень-то хотелось, чтобы он садился рядом, но повода отказывать тоже не было. Кивнула молча и отвернулась, делая вид, что разглядывает ближайший цветник.

— Еще несколько лет назад у нас был прибор, который мог бы вашу память освежить при наличии кристалла-копии, — сказал Лоран, — но потом он сломался, и никто из нас не знает, как починить. Даже ваша…

Он оборвал себя на полуслове, а Тана грустно усмехнулась.

— Вы добьетесь, чтобы я все же узнала, зачем здесь. Не так ли, господин Лоран?

— Здесь скоро может стать некомфортно, — тихо проговорил визар, — на вашем месте я бы исчез отсюда как можно скорее. Почему не желаете перебраться в место более безопасное?

— Уехать с вами?

— Отчего бы нет?

— Вы бы определились, кто вам больше нужен, Лоран. Я или Эви, — брякнула напрямую Тана.

Визар вдруг рассмеялся негромко, и от этого совсем невеселого смеха у Таны мурашки пошли по коже.

— Я пытаюсь вытащить отсюда все, что может быть дорого, — наконец прошептал Лоран, — не только мне, но и… вы правда не хотите ничего знать?

— Вы же не отстанете, да?

— Правильно. Ваша мать живет у нас, госпожа Тана.

Вот, значит, как. Она отправилась в неведомые земли, чтобы разыскать ту женщину, что когда-то подарила жизнь. Нет, что-то подобное Тана подозревала, но все равно правда оказалась слегка обескураживающей.

— Я поступила глупо, — выдохнула она, — но не знаю, почему. Что-то заставило меня покинуть мой дом, и этим «что-то» явно была не только моя мать… Она… ей хорошо у вас?

Лоран внимательно смотрел на нее.

— Неплохо. Лучше, чем было вам до того, как вас купил Мер-даланн. Не желаете воссоединиться с дражайшей матушкой?

— Забирайте лучше Эви, господин Лоран. Я никогда еще не встречала столь… чистых девушек. Во всех отношениях.

— К сожалению, сейчас не могу.

— Отдадите ее Императору?

— Это Мер-даланн ее отдает Императору, — холодно парировал Лоран, — я бы не отдал… Но вы так и не ответили на мой вопрос, госпожа Тана.

— Я никуда не поеду, — сказала она.

И как-то сразу стало легче, словно принятое решение было единственно верным.

— Вам настолько дорог ваш хозяин?

— Я умирала, а он вернул меня к жизни, — Тана прикрыла глаза, — я была ничем, а теперь мне принадлежит весь мир.

— Главное, чтобы этот мир вас не сожрал, — тихо обронил Лоран, — у вас еще есть некоторое время на размышления. Потом, к сожалению, я уже не смогу гарантировать ничего.

— Пару недель назад вы тоже ничего не могли гарантировать, поскольку не знали о моем существовании. Но, тем не менее, я жива. Передавайте привет моей матери и скажите… Скажите ей, что наконец я обрела счастливый дом.

* * *

Ночь, сменившая знойный день, не принесла облегчения — лишь безумное, исступленное желание. В эту ночь Мер-даланн заставил Тану изнемогать, умолять и с криком тонуть в огненном море наслаждения. Что-то было новое в его простых ласках, жадных до боли поцелуях. Тьма клубилась в глазах, и они из чайных стали черными провалами в бесконечную ночь.

Когда тени стали реже, а воздух — светлее, Тана прижалась всем телом к своему хозяину, а он молча перебирал отросшие пряди синих волос. Она сморела на идеальный профиль мужчины и понимала, что уже не сможет без Мер-даланна. Тана подняла руку и нежно коснулась сурово сжатых губ.

— Почему ты невесел, любовь моя? Что-то случилось?

Вместо ответа Мер-даланн только крепче прижал ее к себе.

— Расскажи мне, — попросила Тана, — тебе станет легче.

Он прикрыл глаза, помолчал, а затем неохотно пояснил:

— Мне пришлось принять решение, которое было неприятно принимать, роза моего сердца.

— Возможно, еще можно все изменить? — шепнула Тана, запуская пальцы в гладкие черные волосы мужчины.

— Можно, но я не буду этого делать.

Он повернулся, приподнялся на локте и несколько мгновений просто смотрел на Тану, глаза в глаза.

— Скажи, роза моего сердца, ты будешь помнить меня до тех пор, пока духи не уведут тебя в Полночное царство?

Тана почувствовала, как задрожали губы.

— Почему ты спрашиваешь, любовь моя? Разве нам угрожает опасность?

— Мне почему-то все время кажется, что нам предстоит долгая разлука, — неуверенно пробормотал Мер-даланн, — не понимаю, отчего это. Возможно, я просто боюсь тебя потерять.

— Как ты можешь меня потерять? — Тана попыталась ободряюще улыбнуться, но вместо этого на глаза навернулись слезы, — я здесь, я рядом с тобой… Ты мой хозяин, ты мой… как и я — твоя…

— Не знаю, — он вздохнул, откинулся на подушки, — странное предчувствие… Не плачь, я не хотел тебя напугать. Моя прекрасная роза, мой цветок ночи.