Книга Жениться за 30 дней, или Замуж по-быстрому , страница 51 – Екатерина Романова

— Как вам работается с Макнамарой? — высунув перед собой диктофон, с горящими глазами спросила молодая журналистка на ломаном дирлийском. Когда-то и я была такой: восемнадцатилетней, целеустремленной, полагающей, что весь мир у моих ног. Снисходительно улыбнулась.

— О, замечательно, у меня карт-бланш! — откусывая кусок пиццы, я развалилась на мягком стуле, закинув ноги на соседний. Я в депрессии, чувствую себя просто отвратительнейшим образом, еще и блондин вместо извинений нахамил. Хотелось хоть в чем-то ощутить себя человеком, а потому я думала исключительно о собственном комфорте, а не о том, какое произведу впечатление на других.

— Вы столько времени проводите вместе с Райаном и его ближайшим окружением, как вы можете его охарактеризовать?

— Как вы к нему относитесь? — вставил другой журналист, постарше. Судя по возрасту, взгляду и прищуру — любитель сенсаций. Прожженный профессионал. Это видно невооруженным взглядом.

— Я им восхищаюсь! — ни тени лжи. — Поразительный, даже гениальный образец эгоизма, лицемерия, распутства и пренебрежительного отношения к женщинам!

— Да он ей просто не дает, вот она и бесится! — одна из журналисток отпустила ремарку другой, наивно полагая, что я не понимаю итальянского. Но вот ведь сюрприз. В школе я ходила на факультатив именно по итальянскому. Посмотрела в детстве сериал, влюбилась в главного актера, чьего имени сейчас даже не помню и решила, во чтобы то ни стало, выучить язык, на котором он разговаривает, чтобы приехать в Италию и признаться ему в любви. Ни первого, ни второго, ни третьего, конечно, в свое время не случилось, о чем я и не жалею. Детские глупости, которые, впрочем, сегодня обернулись неожиданным бонусом. Я понимала язык на пятерку с минусом, а изъяснялась на крепкую четверку. Потому, прожевав пиццу, ехидно улыбнулась и ответила обидчицам:

— Дамы, вы не смотрели мой блог? Конкретно, ту публикацию, где я привязала голого Макнамару к кровати, а на его достоинстве соорудила кулинарный шедевр? Ну так, зайдите на мою страничку. Откроете для себя много нового!

Подмигнула обомлевшим девушкам и громко поинтересовалась:

— Еще вопросы будут, или я могу доесть свою пиццу?

— У меня только один, — на родном языке спросил тот самый усатый мужчина, любитель сенсаций. — Почему он выбрал вас?

— Неисповедимы пути Макнамары, — очередная шутка. К счастью, подоспел Дюк, который вдохновился моим примером и тоже пошел за пиццей.

— Я что-то пропустил?

— Да вот, воркую с местными коллегами. С чем у тебя?

— Грибами, ветчиной и сыром…

Пришлось Дюку бежать за добавкой, ведь на нервах я и его порцию съела.

Концерт, как и всегда, был шикарным. Модели с такими же, как подиум, каменными лицами, демонстрировали наряды. Новые наряды из новой, итальянской коллекции. Были, конечно, и те, что мы уже видели, но, в основном, новинки. Оставалось лишь задаваться вопросом: когда швеи успевают шить новые модели? Или все это готовилось загодя и на каждую страну — собственная программа?

Дефиле меня особо не интересовало, хотя я наслаждалась музыкой и атмосферой, при этом писала блог, стараясь не думать, что в этот момент отец лежит на операционном столе. Мама в режиме он-лайн сообщала актуальную информацию, поэтому при любых серьезных изменениях я об этом немедленно узнаю и первым же самолетом отправлюсь в Германию, а о вещах позаботится Дюк.

Блог на тему того, что Макнамара не достоин собственных фавориток был готов. Следующим я опубликовала интервью с Дарлой и сделанные Дюком фотографии. Нет, разумеется не ее альбома, а самой девушки. В отличие от тех, которыми пестрила сеть, мой друг смог подловить настоящую сущность фаворитки и раскрыть ее с обычной, земной стороны.

Наконец, дефиле были завершены, и к огромной радости толпы Макнамара объявил, что после короткого перерыва в пятнадцать минут зрителей ждет нечто незабываемое. Мне, признаться, самой стало интересно, что это будет. На других концертах никаких сюрпризов для зрителей не планировалось и не проводилось. Во время перерыва ко мне подошла Луна и сообщила, что я срочно требуюсь за сценой. Дюк пожал плечами — он ничего не знал.

Как раз получила от мамы сообщение. Выходил помощник хирурга, сказал, что все идет по плану, поэтому я поднялась и направилась за кулисы. Клод и Райан ругались. Впервые я видела, чтобы спокойный и уравновешенный Клод сердился и повышал голос. Заметив меня, Райан показал, чтобы подходила ближе, но, вместо тихого обсуждения вопроса, ради которого я была вызвана, резко дернул меня и вытащил на сцену. Я растерянно обернулась, но Клод лишь пожал плечами и, махнув рукой, ушел.

Завидев любимчика, публика взорвалась аплодисментами. Мне в глаза ударил яркий свет софит, из-за которого я практически ослепла на несколько секунд. Конечно, я и прежде выступала на освещенной сцене, но о подобном масштабе даже во снах не отваживалась мечтать. Зрение возвращалось медленно, а, когда окончательно вернулось, мне показалось, что взамен слуха. После очередного приветствия, блондин произнес:

— Вы все знаете мою любимую журналистку, Лиру Элиссон. Но мало кто знает, что она у нас еще и певица.

Толпа завороженно загудела, предвкушая интересное зрелище. Пятнадцать тысяч человек… Я, замерев на краю сцены, оторопела разглядывала живой бурлящий эмоциями поток чистейшего адреналина.

— Что? — ужаснулась, когда до меня дошел смысл сказанного. Ненавидящим взглядом впилась в Макнамару.

— Что, певичка. Испугалась настоящей сцены? — злобно процедил он мне на ухо. Ого. Неужели так задели мои выпады в сторону Клодин? — Ну, так, настал твой звездный час, — а затем снова в микрофон с обворожительной улыбкой. — Да. Певица, известная как Джаззи. Сегодня она впервые будет выступать на большой сцене, споет для вас мою любимую песню «Ты моя фанатка, я твой Бог». В этот раз ваш покорный слуга будет исключительно на подхвате и занят гитарным сопровождением.

Райан, злобно улыбнувшись, сунул мне в руки микрофон, перекинул через шею ленту гитары и, взяв первый аккорд своей песни, поиграл бровями, намекая, что пора приступать. Я не слышала ничего, кроме бешеного тока крови в ушах. Этот ток оглушал молотом. Тук, тук, тук, тук… перед глазами плыли черные круги, дыхание сперло. Я судорожно сглотнула и получила смех пятнадцати тысяч зрителей, которые только и ждали потехи и развлечения. Я в панике водила глазами по толпе, пока не наткнулась на Дюка. В свете софит видела лишь его силуэт и очень мутно — лицо, но даже этого хватило, чтобы взять себя в руки.

— Ну же, Лирочка. Порадуй нас своим сладким голоском, — настаивал Макнамара, вновь проигрывая вступление. Толпа начала скандировать мое имя. Сначала только несколько разрозненных выкриков «Лира давай», а потом, как один, хор: «Ли-ра, Ли-ра». Разумеется, они ждали, что я опозорюсь. Да и песню Райана я знать не знала и тем более не собиралась петь в его честь дифирамбы. Возникло желание — бросить микрофон и убежать. Взять билет на самолет, уехать к маме и рыдать на ее плече. От того, что боюсь за отца и от того, что так опозорилась. Дюк показал мне кулак. Он явно злился. Толпа тоже начала раздражаться. Закрыла глаза и постаралась успокоиться. Я ведь мечтала спеть на большой сцене? Мечтала получить шанс и выступить? Хотела рассказать Райану правду о себе и Клодин? Разве это не тот самый знак судьбы, что пора? На меня направлены камеры журналистов, меня транслируют он-лайн по всему миру и есть только два пути: либо опозориться, либо показать, на что способна Джаззи. И, если в первом случае, я получу стыд, но сохраню инкогнито, то во втором буду раскрыта и больше не смогу прятаться за париком. Зато моя мечта сбудется. А, плевать! Я не упущу свой шанс!