Онлайн книга «Обман»
|
– Она вспоминала о студенческих временах? – Скорее нет. – Скорее нет? – Как-то она сказала, что предпочла бы небольшой колледж. – Вроде Уэллсли? Кивок. – Почему же она туда не поступила? – Из-за денег. – А что она рассказывала о семье? – Ничего, – ответила Скэггс. – Совсем ничего? – Она избегала разговоров о семье, лейтенант. О причинах я могу только догадываться; думаю, воспоминания были не слишком приятными. – Избегала разговоров? Каким именно образом? – Ну, у меня сложилось такое… впечатление. Хорошо, вот вам пример – как-то раз, накануне Дня благодарения: я что-то сказала насчет того, как рада снова встретиться со своей семьей. Элиза протянула в ответ что-то вроде «это здорово». С ощутимой завистью в голосе. Я подумала было, что она жалеет, что не может тоже поехать к своим, и сказала что-то в этом духе. Элиза отрицательно затрясла головой. Я бы сказала – с яростью. Потом улыбнулась и сменила тему, но у меня было чувство, что я задела ее больное место. – А о чем вы еще говорили? – О работе, о девичьих делах… У Элизы давно не было мужчины; она говорила, что, кажется, что-то намечается, но она не уверена. – Когда она это сказала? – Не знаю… несколько месяцев назад. Месяца три, наверное. Три месяца назад она уже давным-давно встречалась с Сэлом Фиделлой. – И где вы с ней говорили о девичьих делах? – спросил Майло. Пат несколько раз моргнула. – Мы иногда вместе ходили поужинать. Ну и выпить чуть-чуть, чтобы развеяться. Не в бар, а в приличный ресторан. Это из-за меня – я не люблю такие места, куда приходят, только чтобы напиться. Даже в Уэллсли я не особо-то ходила по барам… Бедная Элиза! Надеюсь, это была быстрая смерть. Она не мучилась? – Похоже, вы очень хорошо к ней относились. – Так оно и есть. Майло нахмурился. Покачал головой. – Тем хуже, Пат. – Тем хуже что? – Мне придется вам кое-что сообщить. И это «кое-что» может изменить ваше мнение об Элизе. – Я не понимаю… Жакет Пат стремительно темнел под мышками. Она вспотела так сильно, что плотная ткань уже не справлялась. Майло придвинул поближе свой стул и нагнулся к ней. Нижняя губа Пат затряслась. – Пат, – начал лейтенант, – вы хорошо относились к Элизе, но боюсь, что это чувство не было обоюдным. – Я не… Что вы имеете в виду? Майло пересказал содержание видео. Патрисия с криком вскочила на ноги и бросилась вон из комнаты. Мы догнали ее в коридоре рядом с пустой кухней. Скэггс уткнулась в стену и рыдала, спрятав лицо в ладонях. – Мне очень жаль, Пат, – сказал Майло, погладив ее по плечу. – Это все неправда! Это ложь, мерзкая, мерзкая, мерзкая ложь! Рыдания постепенно перешли во всхлипывания. – Пойдемте, Пат. Мы опять сядем, и вы расскажете нам правду. Пат повернулась к нам. Красное от слез лицо, красные прожилки в белках голубых глаз. Красно-бело-голубой. Государственный флаг империи страха. – Сядем, Пат. – Мне нечего рассказывать! Если она сказала про меня такое… Не могу поверить! Зачем, зачем? – Это мы и пытаемся выяснить, Пат. – Про Джима Уинтерторна и Энрико Хауэра она тоже наврала? – Почему вы так решили? – Потому что вызвали только нас троих! – Откуда вы знаете? – От Марлен. – Пат, вы обсуждали свой вызов с Уинтерторном и Хауэром? Или с кем-то еще? – Нет, ничего подобного! – Если вы обмолвились с кем-то хотя бы словом, я должен знать об этом правду. – Я говорю правду! Я ни с кем не успела ничего обсудить. – Не успели, хотя пытались? Молчание. – Пат? – Когда Марлен сказала мне, я пыталась позвонить им, но ни один не ответил. – Когда? – Час назад. Честное слово, я не собиралась ничего от вас скрывать! Обычное любопытство – почему вызвали именно нас троих? – У Элизы в Академии были близкие друзья, кроме вас? – Не такие уж мы были близкие друзья. – Повторяю вопрос, Пат. Она прикусила губу. Покачала головой. – Если честно, я не припомню, чтобы видела ее с Джимом или Рико. – А вы сами хорошо их знаете? – Нет-нет-нет, я не хочу обсуждать личности моих коллег. Тем более если меня вынудили прийти сюда и выслушивать отвратительные обвинения! – Не мы высказываем обвинения, Пат, а Элиза. – Откуда я знаю, что это правда? – Иначе у нас не было бы причины вызывать вас сюда. – Как и Джима с Рико! – Давайте пока что говорить только о вас, Пат. – Обо мне тоже нет причины говорить! Выпустите меня, я хочу уйти. – Мы вас не держим, – ответил Майло. – Но если вы не хотите говорить здесь, вам пришлют повестку, и беседа продолжится в полицейском участке. Пат Скэггс раскрыла рот. – За что? За что вы меня мучаете? – Молодая женщина мертва, от нее осталась видеозапись с обвинениями. Как, по-вашему, мы сослужим обществу хорошую службу, закрыв на них глаза? Скэггс не ответила. – Какую оценку вы лично поставили бы нам за такую работу? Три с минусом? Или единицу? Пат Скэггс скрипнула зубами. – Даже если Элиза и сказала это на записи, ничего подобного никогда не было. И я не имею никакого отношения к ее смерти. – Поэтому мы и хотим в спокойной обстановке выслушать ваш рассказ о том, что было на самом деле. – Господи, – простонала Скэггс, – кафкианство какое-то… То же самое слово, что использовал Хауэр. Хотел бы я знать, каким словом пользовались бы образованные люди в подобных ситуациях, если б измученный туберкулезом и жизненными невзгодами пражский еврей не написал несколько книжек. – Я понимаю ваши чувства, Пат. Давайте все-таки сядем и во всем разберемся. – Нам не в чем разбираться, – слабо возразила Скэггс, но подчинилась, когда Майло легонько подтолкнул ее в сторону комнаты. Она села обратно в кресло, и я сразу задал вопрос: – Значит, вы оказались в постели по обоюдному согласию? |