Книга Ее чудовище, страница 50 – Купава Огинская

— Садись.

Я замешкалась и продолжила стоять. Ждать, пока я осмыслю его слова, Высший не стал.

— Садись, — повторил Барон. — Едва ведь на ногах держишься.

— Тяжело за вами поспевать, — пожаловалась я, рухнув рядом с ним.

— Зачем вообще за мной увязалась?

— Лучше так. Все это… — я осмотрела пустую, будто бы заброшенную прихожую, — отвлекает. Работы в магазине все равно нет, делать все нечего. У меня слишком много свободного времени на глупые мысли… не хочу.

На втором этаже раздались неуверенные медленные шаги. Барон обернулся.

Я откинулась назад, запрокинув голову, и в перевернутом мире увидела, как над нами, покачиваясь наверху лестницы, застыл мужчина. Небритый, неопрятный, в заношенной рубахе до колен и без штанов.

Правой рукой он держался за перила, в левой сжимал полупустую бутыль с чем-то алкогольным.

— Вы кто такие? — прохрипел он. Заметил выбитую дверь и потемнел лицом. — Как вы посмели! Да вы хоть знаете, кто я? Курвины дети!

Я закрыла глаза, приготовившись не смотреть на то, как Высший будет поедать наглеца.

Он меня удивил.

Неторопливо поднявшись, Барон поддернул рукава рубашки, оправил жилет, стряхнул с манжета невидимую пылинку и только после этого посмотрел на лорда.

— Какой хороший вопрос. — Он оскалился и, вместо того чтобы избавить мир от одного недоумка, спросил: — А ты знаешь, кто я?

И в глазах его медленно разгорелись звезды. Притушил он свечение своих зрачков, лишь когда лорд рухнул без чувств, то ли запоздало осознав, кто явился к нему в дом, то ли устав бороться с опьянением…

— Теперь знает, — зачем-то сказала я.

— Барон! — Из глубины коридора показался бледный и взволнованный капитан. На потемневшем от бессильной злости лице красными угольками горели глаза. — Вам стоит это увидеть.

— Увидеть? — удивился Высший. — Что?

Санхел посмотрел на меня и сказал:

— Пойдемте.

— Ну пойдемте, — проворчала я, крепко вцепившись в перила и неловко подтягивая себя вверх, с трудом поднимаясь на ноги.

— Нет. Вам, Шелла, лучше остаться здесь.

— Это еще почему? — удивилась я, переглянувшись с Бароном. Он нахмурился, но вместо того, чтобы поддержать меня, велел Санхелу:

— Пойдем.

И мне:

— Сидеть.

Под его взглядом я медленно опустилась на ступени, но долго так не просидела.

Стоило только капитану увести за собой в темный коридор Барона, как я тут же оказалась на ногах. От резкого движения закружилась голова, но это были такие мелочи по сравнению с тревогой, что зародил в моей душе дикий взгляд Санхела.

В этом доме случилось что-то недоброе и страшное, и я должна была узнать что… зачем-то мне это было нужно.

Вероятно, не хватало острых ощущений, недоставало кошмаров, от которых можно было бы проснуться посреди ночи в холодном поту.

Зато теперь их стало с избытком.

— О Эллари, — прошептала я, прикрыв нос рукавом платья, — хотя сильного запаха в помещении не было благодаря небольшим оконцам, стекло которых выбили уже давно, но дышать этой застарелой смертью не было никаких сил. — Они…

Замерев на середине лестницы, остановившись на полпути вниз, в подвал, я хорошо могла различить не только спины мужчин, застывших у первой ступени, но и тела, разбросанные по каменному полу среди осколков кухонной утвари, хранившейся здесь раньше.

— Я велел тебе сидеть, — сухо заметил Барон. Он не повернулся ко мне, занятый более серьезным делом — осмотром места казни.

— Простите.

— Здесь вся домашняя прислуга. — Капитан кивнул на тело женщины в дорогом наряде. — И леди Аннет.

Барон склонился над одним из трупов, лежащим на боку, толчком опрокинул его на спину. Я с трудом сумела подавить рвотный позыв. Это был дворецкий. Худой, старый, в дорогом костюме темно-серых тонов… а на белой его рубашке, прямо у сердца, цвел потемневший от времени, заскорузлый и страшный кровавый цветок.

— Это не проклятие, — сказал капитан.

— Вижу, — хмуро отозвался Барон.

Невольно спустившись на две ступени, я вытянула шею, опасливо осматривая подвал.

— Их же всех закололи.

— Кому-то вскрыли горло. — Капитан, забывшись, кивнул на молоденькую служанку, лежавшую у самой стены. Встретившись взглядом с ее мертвыми остекленевшими глазами, я отшатнулась назад и чуть не растянулась на ступенях. Что ж, вот это бледное, тронутое разложением лицо и высохшие глазницы точно насытят ужасом мои сны.

— Я подожду вас наверху, — проговорила быстро и сбежала. Отдышаться, успокоиться, как-то смирить свои чувства.

Долго в одиночестве воздухом дышать мне не пришлось. Санхел с Бароном поднялись следом почти сразу.

Капитан растолкал мертвецки пьяного лорда, добился от него невнятных объяснений… и чуть не убил на месте.

— Я полностью одобряю поджоги, — громко сказал Барон. В то время как Санхел «беседовал» с хозяином дома, Высший остался со мной, на первом этаже. Усадил обратно на ступени и присел на корточки напротив: как он объяснил, для того, чтобы я не игнорировала его слова и сидела где велено. — Но не будет ли это расценено командором как уничтожение улик?

Капитан дернул плечом, притушил огонь в глазах и затоптал первые язычки пламени, занявшиеся на ковре у его ног.

— Я избавил их от страданий! — хрипло каркнул лорд.

— От каких? — заинтересовался Барон. — В подвале лежит одиннадцать человек, и лишь двое из них были прокляты. От каких страданий ты избавил остальных?

Ответа на свой вопрос он не получил.

На этот раз в управление пришлось отправиться капитану. С трудом решившись оставить на нас лорда, он покинул этот страшный дом.

Все время, проведенное в ожидании стражников, я просидела на лестнице рядом с Бароном, привалившись к нему плечом и закрыв глаза.

Вернулся Санхел с большим отрядом, нервным Иветти и командором.

Бэйс был в бешенстве, как и предсказывалось.

— Устала? — спросил Барон, пока вокруг суетились стражники. Протискиваясь мимо нас на второй этаж, к лорду, стражник ни разу не решился возмутиться или попросить подвинуться.

Справлялся как-то.

Бэйсу было не до нас. Едва удостоив Высшего взглядом, он скрылся в подвале.

— Это все так нечестно, — невпопад ответила я.

Барон усмехнулся.

— Разве есть что-то нечестное в смерти?

— В преждевременной — да, — уверенно ответила я.

— Значит, оправдывать этого человека ты не будешь?