Онлайн книга «Учитель биологии»
|
– А я подумал, ты экстремист, фанатик. – Да какой я фанатик? Я, конечно, верующий Алхамдулилах! Ходил в мечеть и все такое, но трудно сказать, что я фанатик, и это… ну помощь ребятам делал по своему желанию, просто ничем другим заняться не было возможности. – А уехать не пробовал? – Пробовал. Еще до первой ходки три месяца прожил в Петербурге у знакомых ребят, но у меня ничего не вышло. На работу не брали, не было постоянной регистрации, и кроме этого, местные нас ненавидели, называя хачами или чурками. Да и вид у меня такой неподходящий, сам видишь – худой и длинный. Милиция тормозила каждый день и требовала бабки за отсутствие временной регистрации. Взял у пацанов в долг десять тысяч рублей и на попутном Камазе вернулся домой, иначе точно сел бы за кражу или грабеж. Ты не смейся, но иногда я думаю, зачем меня родили на этот свет? Чтобы я мучился? Я ведь знаю, что никогда не найду нормальную работу, может быть, не заведу семью и большую часть жизни проведу в тюрьмах. Родная мать отказалась от меня! Мне всегда говорили, что всевышний посылает испытания тем, кого любит, и я должен выдержать их, чтобы оправдать доверие, но почему-то приходят мысли о том, что почему я должен терпеть лишения в стоптанных башмаках и без гроша в кармане, безо всякой надежды, а другие терпят испытания в роскошных квартирах и домах, управляя дорогими машинами и встречаясь с красивыми женщинами? Мне говорят, что этот мир подобен крылышку комара по сравнению с бесконечностью, что нас ожидает на том свете, но у кого-то это крылышко лакированное и пахнет фирменным одеколоном, а других поломанное пополам и воняет помойкой. – Ну ты не огорчайся так, ты еще молодой. У тебя все впереди. Успеешь и дом построить, и детей завести, утешал учитель. – Спасибо, брат, за добрые слова, надеюсь, что так и будет когда-нибудь, а если не будет, то тоже ничего. – А ты за что здесь? – Подозревают в экстремизме и еще какой-то ерунде. А вообще я учитель биологии. – Да ну! Не знал, что учителей тоже сажают. – Как видишь. – А что у тебя с лицом и руками? – Пытают тут на допросах, бьют, издеваются. Майор здесь главный, имени не знаю, не представился, требует, чтобы обращались к нему – господин майор. Мерзавец такой, маниакальная тварь, хотя сегодня пытался выглядеть добреньким. Я надеюсь, что тебя будет допрашивать кто-нибудь другой, – сказал он, почему-то испытывая жалость и одновременно симпатию к своему товарищу по несчастью. – Да я не боюсь, и раньше меня били и пытали. Что у меня нашли, то и признаю, лишнее не возьму на себя. Дадут срок – уйду на зону, а там видно будет. Извини, брат, мы уже как час болтаем, а имен друг друга так и не знаем. Меня Али зовут, а тебя как? – Меня Мазгар. – Рад знакомству, брат. – Я тоже рад. – Мазгар, а ты женат? – Нет. – А чего так? – Не успел. – А невеста есть? – Тоже нет. – А родители? – Только бабушка. – А-а, понятно. Учителя, наверное, нормально зарабатывают? – Не так чтобы, но в селе мне на жизнь хватало, без излишеств, конечно, но на зарплату мог купить на оставшиеся после расходов деньги пару-тройку книг. – А я за всю свою жизнь ни одной книги не прочитал. – А почему? – Не знаю. Наверно, потому что дома никто не читал. Отец у меня в троллейбусном парке работал, мать на фабрике, приходили уставшие, не до книг, видимо, было, да и нас трое детей. Правда, я попытался еще в детстве прочесть одну книгу, но не успел. – А что за книга? – Не помню названия, там про индейцев, короче, у одноклассника брал почитать. – Фенимора Купера? – Не знаю, брат. Матери нужно было разжечь печку, и она ее сожгла. Больше я книг в дом не приносил. – А школу закончил? – Нет, брат, ушел после девятого класса. Да и ученик я был плохой, одни тройки, учителя тянули меня, чтобы поскорее от меня избавиться. Хотя, брат, видишь, как судьба складывается, я с девятью классами, и ты – учитель биологии, а сидим в одной тюряге. – Да, действительно невесело. – А что ты будешь делать, когда выйдешь? Снова в школу пойдешь работать? Или твое место будет занято? – Не знаю, вначале надо выйти отсюда. – Согласен, брат. Эх, телевизор бы сюда. – А зачем? – Чтобы новости какие узнать в мире. Фильм посмотреть, по первой ходке в изоляторе телек был, так его сутками не выключали. А ты что, не любишь смотреть телек? – Не то чтобы люблю или не люблю, я привык узнавать новости из интернета. – А-а, понятно, брат. – Ну что, будем спать? – Сидеть нам еще долго, завтра поговорим, брат. Ладно, спокойной ночи, если помощь какая понадобится, буди, хорошо? – Спасибо, друг, спокойной ночи. Утром Али увели на допрос, назад он уже не вернулся. Его спортивная сумка, набитая нехитрым зэковским скарбом, осталась в камере. Учитель пытался внушить себе, что Али перевели в другую тюрьму или в другую камеру, а сумку оставил за ненадобностью. Может быть, это так и было, может, нет, никто этого так и не узнал. А к обеду дверь открылась и в камеру ввели нового арестанта. Учитель лежал, глядя в потолок, пытаясь отвлечься от боли в животе, ноющих пальцев и начавшей гнить раны на груди, пока новый сосед устраивал свои вещи, доставал какие-то пакеты из сумки, менял на себе одежду. Его внимание привлек паук под потолком, который деловито заматывал паутиной муху, по глупости попавшей в его паутину. Паук чем-то напоминал древнеегипетского жреца, заматывающего в мумию жертву, которая никак не хотела уходить в мир теней. Муха сопротивлялась, пытаясь вырваться из плена, но с каждым разом ее попытки становились все слабее и слабее и, наконец, утихли совсем. – Салам алейкум! – Ва алейкум салам! – За пауком следишь? – спросил новичок, проследив взгляд учителя. – Слышал, что паук в тюрьме вроде телевизора и соседа по камере, и его нельзя трогать? – попытался завести разговор новый сосед. – Да так, – пробормотал в ответ учитель – badumna insignis, смотрел просто. – Не понял!? – Ну, паук домашний черный по латыни, так, на ум пришло. – А ты латынь знаешь? – Немного, проходил в университете. – Так ты образованный? – Вроде да. – Учиться хорошо, я всегда завидовал тем, кто мог себе это позволить. Наверное, много книг прочитал? – Приходилось. – Есть только одна книга для каждодневного чтения – это Коран. И там все написано. |