Онлайн книга «Безмолвие»
|
И вот теперь встретились здесь. Покрутив в руке стакан, Бойд произвел несложный подсчет: 2 процента комиссионных за управление финансами плюс 20 процентов от всех видов прибыли. – Риск определенно того стоит, – произнес он вслух. – Ты это обо мне? – Господи, Джеймс… – Бойд с натянутой улыбкой поднялся из-за стола. – Такой здоровяк, а подбираешься – не услышать. Как тебе это удается? – Ты не ответил на мой вопрос. Киркпатрик пересек комнату в несколько шагов. Пятьдесят пять лет, высокий – шесть футов и три дюйма, – тяжеловесный, широкоплечий, со шрамами на толстенных запястьях. На голове и щеках – седая щетина, отчего глаза казались ярче, чем были на самом деле. Бойд подождал, пока он сядет, после чего отошел к комоду, плеснул в стакан виски и протянул гостю. – Говорил об охоте. – Беспокоишься? – Вообще-то нет. – Еще раз, как его зовут? – Джонни Мерримон. Мы с ним управимся. – С твоим прошлым клиентом вышло по-другому. Этот Джонни Мерримон разгромил ваш лагерь и едва тебя не подстрелил. – Риск того стоит. Твое здоровье. Они чокнулись, и Бойд сел. Их можно было назвать друзьями, но Киркпатрик понимал правила игры. – Как рынок? – Я не слежу за рынками, когда охочусь. У меня для этого есть люди. Киркпатрик хмыкнул – он и сам придерживался такого же мнения. Нанимай надежных помощников. Распределяй полномочия. Он помолчал с минуту и, даже не взглянув на голову громадного оленя, сказал: – Так это он? – Он. – Шесть месяцев, Уильям. Вот сколько ты заставил меня ждать. Бойд пожал плечами. – Я показываю его немногим избранным. – Можно? – Для этого мы здесь. Киркпатрик поставил на стол стакан, и они вместе – один чуть впереди, другой чуть позади – подошли к чучелу на стене. Гость шел ровно, но Бойд ощущал его недоверие. Он уже приводил в эту комнату двух потенциальных клиентов. И все реагировали одинаково. – Можно потрогать? – Только осторожно. Он очень старый. Гость протянул здоровенную руку, прикоснулся пальцами к грубой шерсти на шее животного. – Я всегда думал, что ты лжешь, преувеличиваешь. Господи… – Киркпатрик слегка охрип. – Ничего подобного не видел. Даже не слышал. – Он повернулся к хозяину. – Твой дед застрелил его здесь? – Это особенное место. – Здесь и другие такие же есть? – Я уж думал, ты не спросишь. Бойд провел гостя во вторую комнату в задней части кабинета. Книжный шкаф, два кресла, кожаная софа. На двух стенах помещались фотографии и карты. На третьей висела огромная шкура медведя. – Бог ты мой, – пробормотал изумленный Киркпатрик. – Я подстрелил этого медведя в тот самый день, когда мальчишка Мерримон расстрелял мой лагерь. – Невероятно. Это… Это… Какая громадина! Остальной частью истории Бойд делиться не стал: в тот день они действительно убили двух медведей, и шкура второго горделиво украшала стену его последнего клиента. – Впечатляет, не правда ли? – Впечатляет? Боже мой… – Киркпатрик развел руки, словно пытаясь обхватить нечто неосязаемое. – Это не укладывается в голове. Такие животные… Как ты это объясняешь? – У меня нет объяснений. – А твой дед? – Вот он. – Бойд снял со стены заключенную в рамку газетную вырезку и показал ее Киркпатрику. Заголовок гласил: ПОТЕРЯВШИЙСЯ МАЛЬЧИК ВЕРНУЛСЯ К МАТЕРИ. Фотография под заголовком демонстрировала худенького паренька с подбитым глазом, перебинтованными руками и темными пятнами на щеках. За спиной у него на жалкую некрашеную лачугу падал снег. Рядом с ребенком стояла его мать, серьезная, неулыбчивая. Киркпатрик указал на лицо мальчика. – Это обморожение? – Да. Говорят, та зима была самой холодной за сто лет. – А олень? – Мой дед блуждал по болоту три дня. Когда его нашли, мертвый олень лежал у его ног, а ружье примерзло к дереву. Киркпатрик повернул фотографию, наклонился ближе. – Что с ним случилось? Бойд пожал плечами. – Отправился поохотиться с двумя друзьями. Друзья вернулись домой через сутки. Мой дед не пришел. Сто человек искали его два дня. – Расскажи мне его историю. Бойд улыбнулся. – История – для клиентов. – И все-таки? Бойд снова пожал плечами, но не извинился. – Дед не рассказывал о том, что случилось с ним на болоте. После того как его нашли, он вообще почти не разговаривал и, даже женившись, по большей части молчал. – Бойд достал из книжного шкафа журнал в кожаном переплете, старый, потрепанный, замызганный. Сел в кресло; Киркпатрик занял другое. – Это его дневник. – Написанный уже после болота? – Да. – Позволь взглянуть? – Сначала мне нужно твое решение. – Двести миллионов – это очень большие деньги. – Инвестиции, охота, дневник. Жизнь – вот что важно, мой друг. Жизнь и люди, с которыми мы ее делим. Несколько долгих секунд Киркпатрик изучающе всматривался в лицо Бойда, потом перевел взгляд на газетную вырезку. Рамка красного дерева, шлифованное стекло. Что-то такое было в мальчике, в строгой четкости старой фотографии… – У него белые волосы. – Знаю. – Почему? – Что-то случилось с ним на болоте. Таким его нашли, седым. Киркпатрик побарабанил пальцами, взглянул на дневник на подлокотнике кресла. – Многие знают эту историю? – Не считая меня, ты – третий. – А те двое? – Мои клиенты. Они тебе понравились бы. Киркпатрик поднялся, прошел вдоль двух стен с фотографиями. Старые, выцветшие, они демонстрировали седоволосого мальчика в разном возрасте. Тинэйджером. Юношей. Молодым человеком. На одной он налегал на плуг за мулом, на другой стоял рядом с невзрачной девушкой в цветастом платье. Девушка улыбалась, юноша – нет. На всех снимках он выглядел худощавым и несчастным, и остался таким до конца. Самая последняя фотография показывала его в военной форме. Нацарапанная в углу дата сообщала, что снимок сделан в марте 1942 года. – Дед умер на «Омаха-Бич» [10]; так и остался на песке. Это лежало у него в кармане. – Бойд положил ладонь на дневник. – В ночь перед высадкой он сделал запись о болоте. Как будто знал. |