Книга Герцог из ее грез, страница 23 – Софи Барнс

Томас сохранял невозмутимое спокойствие из страха сказать или сделать что-нибудь неподобающее. Он сделал еще один глоток бренди и понял, что его бокал уже пуст. Герцог огляделся в поисках лакея, который мог бы его наполнить. Лоуэлл тем временем вновь стал восхвалять красоту и грацию леди Амелии, и Томасу захотелось схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Дело в том, что герцог был хорошо знаком с этим человеком и знал о его слабости к женскому полу. Томаса не покидала мысль о том, что Лоуэлл, несомненно, обратил внимание на корсет леди Амелии, соблазнительно облегающий грудь, которая при каждом вздохе вздымается в вырезе декольте.

О боже!

– С вами все в порядке? – поинтересовался Готорн, который пристально смотрел на приятеля.

Томас удивленно заморгал.

– Да, разумеется. – Только вот в горле у него пересохло, и он все никак не мог собраться с мыслями.

Пусть это и не имело смысла, но напомнило ему, что он должен переговорить с леди Амелией наедине и дать ей понять: следует быть более осторожной в мужской компании, каким бы сдержанным и воспитанным ни казался ей джентльмен. Томас посмотрел на девушку – прямо в ее ласковые, невинные, блестящие глаза. Она была так не похожа на разъяренную фурию, с которой он встречался ранее, и на ту, полную тревожной решимости особу, которая два дня тому назад рассказывала ему о своих планах открыть школу.

Решимость и живость сменились женственной мягкостью, от которой у него внутри все сжималось. И дело не в том, что Томаса не привлекали ее живость и решительность, нет, ведь именно они заставили его обратить внимание на Амелию, но эта… эта чистота и непорочность, которую излучала девушка, именно она и придавала ей особое очарование. Сомневаясь, что самой Амелии известно об этом, Томас пристально взглянул на нее.

– Миледи, я тешу себя надеждой побеседовать с вами наедине. Вы позволите?

Спокойствие с нее как ветром сдуло – на лице отразилась тревога.

– Разумеется, ваша светлость. – Амелия повернулась к мистеру Лоуэллу. – Благодарю вас за танец.

– Смею надеяться, что за ним последует множество других, – пробормотал тот и поклонился.

Готорн в свою очередь был вознагражден улыбкой, когда пожелал леди Амелии приятного вечера. Томас предложил ей руку и направился к створчатым дверям, которые вели на террасу.

– Вы отлично танцевали, – похвалил он Амелию, проводя ее мимо толпы гостей в более тихий уголок.

– У меня был хороший учитель, – легко ответила она комплиментом на комплимент.

Герцог улыбнулся ей. Ее ласковые слова бальзамом пролились ему на сердце.

– Благодарю вас, миледи. – Ковентри остановился и повернулся к ней так, чтобы оказаться лицом к лицу. Не зная, что говорить дальше, он все же решил озвучить свои тревоги: – Однако я хотел бы вас предостеречь.

– Вот как?

Герцог впился взглядом в ее губы, и у него перед глазами тут же возникли непозволительные видения: они были вдвоем и в таких позах, что в голове у него запульсировало и кровь быстрей побежала по венам. Какого черта? Томас сжал кулаки (ногти вонзились в ладони), пытаясь сосредоточиться на том, что ему необходимо сказать; сказать, а не представлять леди Амелию без одежды… восхитительно обнаженной, с волосами, ниспадающими на плечи и на эту грудь…

– Насколько я понимаю, вы получаете удовольствие от внимания, которое оказывает вам Лоуэлл. – Герцог едва мог говорить; у него свело руки и ноги, пульс участился, а дыхание стало прерывистым. Из-за этого он чувствовал себя виноватым, притом так остро, что ему захотелось спастись бегством. Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы совладать с инстинктами и остаться на месте. – Однако… – Слова давались ему с трудом. – Мой долг предостеречь вас: не делайте джентльменам слишком больших авансов…

– Что вы имеете в виду?

Леди Амелия, казалось, была искренне удивлена, и Томасу стало не по себе от собственных слов.

– Ваше платье. – Он указал рукой на ее наряд, надеясь, что этого объяснения будет достаточно.

– А что с ним не так? – В голосе девушки прозвучала искренняя обеспокоенность.

– Ну… – На мгновение он зажмурился, не зная, как все объяснить. И не придумал ничего лучшего, чем быть предельно честным. – Оно слишком… открытое.

– Вот как? – Амелия поджала губы и скрестила руки на груди, как будто пытаясь заслониться от его критического взгляда.

А потом произошло самое ужасное. Она отвернулась от герцога, но ему все же удалось заметить слезы на ее ресницах.

– Леди Амелия!

– Вы же знаете, что это не я настояла на таком глубоком декольте. Мне следовало предвидеть, что вы этого не одобрите, поскольку вы никогда… – Она вытерла слезы, покачала головой и повернулась к Ковентри. На ее лице читалась решимость, которой он не ожидал. – По неведомой причине вы всегда ловите меня на каких-то глупостях: то я с дерева упаду, то в танце оступлюсь, то ввяжусь в рискованное предприятие. Сегодня вечером я так надеялась на ваше одобрение, но опять услышала упрек: на мне не то платье.

– Миледи, я не хотел вас обидеть…

– Знаю. В том, как я себя сейчас чувствую, мне следует винить только саму себя и свои глупые надежды.

– С чего бы это вдруг?

Герцог хотел дать ей добрый совет, а вместо этого обидел. И осознание этого не давало ему покоя. На самом деле ему хотелось прижать девушку к себе, прошептать ей на ухо утешительные слова, но, скорее всего, это лишь усугубило бы ситуацию, поскольку они находились среди людей, а у него не было ни малейшего желания заключать помолвку. Не говоря уже о том, что может подумать о его порыве леди Амелия. Меньше всего Томасу хотелось, чтобы она решила, будто его интерес к ней выходит за рамки дружеского участия. К тому же это не соответствовало действительности.

– Не берите в голову! – улыбнулась леди Амелия, несмотря на боль, плескавшуюся у нее в глазах. – Наверное, нам следует вернуться в дом и насладиться вечером?

– Есть еще кое-что. – Он просто обязан был все исправить. Поэтому, несмотря на то, что идея была ужасной и ранее он собирался посоветовать леди Амелии провести какое-нибудь благотворительное мероприятие, для того чтобы решить свои финансовые проблемы, неожиданно для себя Ковентри произнес: – Я не могу одолжить вам необходимую сумму, чтобы вы расплатились с мистером Горреллом, но хочу сделать денежное пожертвование.

На секунду ее лицо застыло, а затем на нем отразилось ликование.

– Правда?

Назад дороги не было, и герцог кивнул:

– Но есть несколько условий.

Вероятно, сейчас он делал самое щедрое предложение в своей жизни, но ему нужно убедиться в том, что леди Амелия вложит в проект все деньги.

– Только назовите. Согласна на любые.

Томас тут же подумал о том, что хотел бы получить от нее взамен, но идти по этой дорожке было бы глупо и опасно, поэтому он прикусил язык и сосредоточился на практической стороне вопроса.