Онлайн книга «Ритм-секция»
|
Петра подавила в себе желание возразить. – Неужели? Фрэнк кивнул: – Ему показалось, что ты постоянно уходила от ответов на его вопросы. – Может быть, но ты ведь сам знаешь, в чем дело. Будь я учительницей или врачом, я наверняка была бы откровеннее. Но он – аналитик из Сити, я же плохо его знаю и должна тщательно следить за тем, что говорю. Информация – это валюта. – Ему показалось, что твоя осторожность распространялась и на личные вопросы. – Очень может быть. Я не настолько хорошо его знаю, чтобы обсуждать с ним личные вещи. Пройдя мимо американского посольства на Гросвенор-сквер, они зашагали по Саут-Одли-стрит. Вскоре молчание сделалось невыносимым. Петра не выдержала первой. – В чем дело? – спросила она. – О чем ты думаешь, Фрэнк? – Неважно. Ответ больно задел ее. Она остановилась и заставила его посмотреть ей в глаза. – Очень даже важно. – Неправда, – заупрямился он. – Совершенно не важно. Но Петра отказывалась сдаваться. – Попробую угадать. Ты согласен с ним. Ты считаешь меня скрытной и осторожной. Было видно, что сначала он хотел возразить, но затем все-таки сдался. – Если честно, то да. У нее не нашлось, что на это ответить. Внезапно она почувствовала себя круглой идиоткой. Как говорится, сама напросилась. Но Фрэнк тотчас предложил ей выход. – Но это не проблема. Ее тотчас пронзила смесь гнева и паники. – А по-моему, проблема, и какая! Ты считаешь, что я от тебя что-то утаиваю? – Я просто считаю, что ты не торопишься рассказать мне все. Только и всего. Я не в обиде. Это твое право. Петра поймала себя на том, что ее трясет. – У всех есть свои секреты, Фрэнк. – Знаю. – Даже у тебя. Их просто не может не быть. – Конечно, есть. Внезапно в ней как будто что-то лопнуло – некая струна в ее сердце. Слова сорвались с губ прежде, чем она успела остановить их: – В таком случае не надо вести себя как гребаный лицемер! – Тебе так кажется. По идее, его улыбка была призвана загладить их ссору. Петра же восприняла ее как снисходительную, что разъярило ее еще больше. – По-твоему, это смешно? – По-моему, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. – Я не обязана ничего тебе про себя рассказывать. Я вообще не обязана ничего тебе говорить! Мимо них прошла пара. Они пристально посмотрели на Петру. Та в свою очередь одарила их таким колючим взглядом, что они поспешили отвести глаза. – Марина, что с тобой? – спросил Фрэнк. Молчание длилось ровно столько, чтобы она остыла. Внезапно гнев как рукой сняло. Петра вновь была спокойна. Сделав несколько глубоких вдохов, она зарылась лицом в ладони. Почувствовала, как ей на плечи легли руки Фрэнка; его спокойствие как будто перетекало через них в нее. Что расстроило ее еще больше. – Всё в порядке, – сказал он. – Я же сказал тебе, это неважно. * * * Утро встретило ее стальным небом, изливающим потоки дождя. Когда Петра вошла в кухню, Фрэнк стоял у окна, выходившего на Кларджесс-стрит, с кружкой кофе в руке. Интересно, давно ли он встал? Когда она проснулась, кровать уже была пуста. – Доброе утро, – сказала она. Он обернулся: – Марина, по поводу вчерашнего вечера… – Прекрати, Фрэнк, – перебила она его, скорее стыдясь самой себя, нежели сердясь на него. – Прошу тебя, не надо. Он поднял руку. – Хорошо. Но кое-что я все-таки скажу. После чего на время попытаюсь не вспоминать. – Что? – Мне необязательно все знать о тебе. Возможно, даже лучше, если я чего-то не знаю. Ты мне небезразлична. Именно ты, а не твое прошлое, твоя работа или что-то еще. Накануне они вернулись домой в напряженном молчании. Перед тем как уснуть, в темноте занялись любовью, не обменявшись при этом ни единым словом. Проснувшись одна, Петра мысленно прокрутила события вчерашнего вечера и поморщилась. Отсутствие Фрэнка тоже не сулило ничего хорошего. Она быстро натянула старые спортивные брюки и толстый черный свитер с вытянутыми рукавами, закрывавшими ей даже кончики пальцев. После чего выползла на поиски Фрэнка. Интересно, в каком он сегодня настроении? – Если у тебя есть причины что-то скрывать, то ничего страшного. Пусть так и будет. Возможно, ты что-то расскажешь мне в будущем, а может, и нет. Но давай сейчас не будем создавать проблем. Договорились? Слов у нее не нашлось. Она пересекла кухню и, обняв его за шею, впилась в губы. На его языке оставался привкус кофе. * * * Они поцеловались. Петра ощутила на его языке вкус никотина. – Я скучал по тебе, – сказал Серра. Она подавила свою инстинктивную реакцию. – Я тоже. Он поцеловал ее снова. Его пальцы уже возились с пуговицами на ее рубашке. Она пожалела, что не надела что-то другое. – Я здесь только ради этого? – резко спросила Петра. – А ты рассердишься, если я скажу «да»? – Да, я рассержусь. – В таком случае нет, – ответил он и, взяв ее за руку, повел в спальню. Пять часов назад, в Лондоне, она занималась любовью с Фрэнком. И вот теперь, в квартире на рю де Риволи, в ее соски жадно впивается рот Серра, его губы скользят по ее животу все ниже и ниже, пока не находят то, что искали, у нее между ног. Петра закрыла глаза и постаралась вспомнить свою старую роль. Спустя полчаса они уже сидели в гостиной. Серра пил вино, Петра – колу. Она даже не пошла в душ – ей хотелось поскорее одеться, – о чем теперь жалела. Ощущая себя оскверненной. Телом и душой. – Расскажи мне про Халила, – сказала Петра. – С чего это вдруг? – Мне любопытно. Для всех он лишь имя, и ничего больше. – Как и ты. – Но не для тебя. Кто он? Что тебе о нем известно? Серра пожал плечами: – Только то, что мне сказали. Ничто из этого не исходит от него самого. – Но ты ведь знаешь его лучше, чем другие, не так ли? – Конечно, но это вовсе не значит, что все из этого верно. – Отлично понимаю. Серра чиркнул спичкой и закурил сигарету. – Насколько мне известно, Халил, по всей видимости, родился в Кувейте в шестьдесят шестом году. Его отцом, возможно, был Мохаммед Халид Махмуд, инженер, родом из Белуджистана, что в Пакистане. Мать предположительно была палестинкой. Полное имя Халила до сих пор никому не известно. Если же, однако, это и вправду его родители, то его детство прошло в районе Фахахиль, рабочем пригороде столицы с большой долей выходцев из Палестины. В восемьдесят шестом году Мохаммед Халид Махмуд вернулся в Пакистан, где обосновался в приграничном Пешаваре, на северо-западе страны. К тому времени, как тебе наверняка известно, Пешавар превратился в стратегическую площадку для моджахедов, которые вели войну против советских войск по ту сторону границы в Афганистане. Не исключено, что опыт жизни в Эль-Кувейте и Пешаваре послужил Халиду основой того, кем он впоследствии стал. |