Онлайн книга «Ленька Пантелеев»
|
— Нет, — ответил Ленька. — Мы пгивыкли. — Вон как! Быстро вы… — Мы из Петрограда, — с улыбкой объяснила Александра Сергеевна. — Вон что? Значит, воробьи стреляные?.. Хозяин постоял, поиграл ключами и хотел уже идти, но вдруг повернулся к Александре Сергеевне и сказал: — Да, кстати, сударыня… я хотел спросить… Вы тут на днях разговаривали с молодым человеком… — С каким молодым человеком? — А такой… блондин… высокий… в курточке вроде как у жирафа… Ленька взглянул на мать и увидел, как изменилось, стало напряженным, суровым и холодным ее лицо. — Ах, я понимаю, о ком вы спрашиваете, — спокойно сказала она. Действительно, оказалось, что мы с ним старые знакомые — еще по Петрограду. Это двоюродный брат одной моей гимназической подруги — Мальцевой. Вероятно, вы знаете — известный фабрикант Мальцев. — Ну как же!.. Хрусталь и посуда. — Вот, вот… А почему, собственно, вы интересуетесь им? — Да так просто. Личность показалась знакомой. А где же он тут проживает? — Если не ошибаюсь, он живет у своего дяди, где-то на Казанском бульваре. — А дядю его вы тоже знаете? — Нет, дядю не знаю. — Так. Ну, извините… Не темно вам тут, у этой баррикады? — Нет, благодарю вас, ничего… Хозяин поклонился и отошел к буфету. Ленька еще раз посмотрел на мать. Она сидела все с тем же, незнакомым ему, суровым и напряженным лицом. Он ничего не сказал ей и ни о чем не спросил. …В листовках и воззваниях, которые ежедневно выпускали мятежники, они сулили населению горы всякой благодати, сытую жизнь, вольную торговлю… На самом же деле они не смогли даже наладить снабжение обывателей продовольствием из тех запасов, которые в городе имелись. В Ярославле начинался голод. Уже который день по-настоящему голодали и Александра Сергеевна с Ленькой. Тиросидонская, чем могла, делилась с ними, но ведь и у нее были не бог весть какие запасы. Горсточки сухарей, которую, краснея, брала у нее Александра Сергеевна, хватало лишь на то, чтобы, посасывая их вместо сахара, выпить два-три стакана чая. Но скоро и чаем стало нельзя напиваться вволю. В городе не стало воды. Однажды утром Ленька проснулся и обнаружил, что матери возле него нет. Не было на месте и Нонны Иеронимовны. Он подремал еще полчаса или час, очнулся — их все не было. Забеспокоившись, он быстро оделся и пошел узнавать у соседей: не видел ли кто-нибудь его матери и старухи в круглых очках? Нет, никто не заметил, когда и куда они ушли… Женщины вернулись часа через полтора, когда Ленька уже весь истомился страхами. Он и обрадовался и огорчился одновременно, когда увидел, что мать и учительница смеются и громко разговаривают. — Мама! — накинулся он на нее. — Ты где была? Куда вы ходили? — В город, мой дорогой, в город мы ходили. — Под обстрелом?! — Ничего не поделаешь, милый. Жизнь такова, что приходится быть храброй. — Но почему же ты мне ничего не сказала, не разбудила? — Прости, детка. Я знала, что ты обязательно привяжешься… Зато смотри, с какими мы вернулись трофеями!.. Трофеи действительно были богатые: фунтов пять колотого сахара и огромное количество настоящего цейлонского кофе. Этими светло-зелеными, защитного цвета зернышками были доверху набиты и сумки, и ридикюли, и карманы обеих женщин. — Вы где это купили? — удивился Ленька. Женщины переглянулись и рассмеялись. — Совсем недалеко, мой дорогой. В магазине «Сиу и компания», напротив… Ходили чуть ли не по всему городу, два раза чуть под пули не угодили, а оказалось, что «счастье так близко, так возможно»… — А разве магазин торгует? — Нет, разумеется. — Значит, вы что, просто так взяли? — Короче говоря, ты хочешь сказать, что твоя мать — магазинная воровка? Нет, золотко. Взять «просто так» нам не позволила совесть. Мы положили с Нонной Иеронимовной в кассу по двадцать пять рублей… В тот же день кофе изжарили, смололи и собирались варить. Но, чтобы сварить его, требовалась вода, а воды не было. Обычно воду для питья приносил за небольшую плату рыженький веснушчатый мальчик, сын гостиничного швейцара. Имени мальчика никто в гостинице не знал, звали его просто Рыжик или Водонос. Несколько раз в день, под обстрелом, с опасностью для жизни, бегал этот храбрый паренек на Волгу или на Которосль, возвращаясь оттуда с двумя полными ведрами. Александра Сергеевна дала Леньке денег, поручила ему найти Рыжика и купить у него воды. Ленька взял большой стеклянный кувшин и отправился искать Рыжика. На дверях швейцарской, где жил со своим родителем маленький водонос, висел замок. Не оказалось Рыжика и на кухне. Продолжая поиски, Ленька вышел во двор. Рыжика и там не было. И тут Леньку осенила мысль, которой он сначала и сам испугался. «А что, если сходить за водой самому?» — подумал он. Ворота на улицу были открыты. Дул ветер, попахивало дымом, где-то очень близко гремели орудийные разрывы. Было и соблазнительно и страшновато, — ведь все-таки и дороги он не знает, и у матери не спросился. «Э, ладно, — сказал он себе. — Если старые женщины, такие как Нонна Иеронимовна, ходят, то почему же я не могу? Они с мамой тоже ушли — ничего мне не сказали». И ноги сами собой вынесли Леньку в переулок. Здесь еще ядовитее пахло пожаром. В конце улицы горел многоэтажный дом, — в черном столбе дыма неторопливо, лениво, то исчезая, то появляясь вновь, бежали к небу огромные тусклые языки рыжеватого пламени. Мостовая на всем протяжении улицы была засыпана кирпичом, щебнем, битым стеклом. Куда ни глянешь, — мертво и пусто. Мертвые стоят дома с выбитыми стеклами, с осыпавшейся штукатуркой, с дырами в стенах. Кажется, что и в домах никого не осталось. Но вот в одном из окон второго этажа раздвинулась тюлевая занавеска, и оттуда осторожно выглянуло испуганное лицо пожилой женщины. Размахивая кувшином, Ленька перебежал улицу. — Мадам… простите, — закричал он, — вы не знаете, где тут Волга? Старуха ошарашенно посмотрела на него, выставилась из окна и спросила: — Чего тебе? — Я говорю, где Волга находится, вы не знаете? — Иди… иди… убьют, — прошамкала старуха и отпрянула, пропала за своей занавеской. «Куда же идти?» — задумался мальчик. У подъезда поблескивала медная дощечка: ЗУБНОЙ ВРАЧЪ «Загадаю, — решил Ленька. — Если в словах «зубной врач» количество букв четное, — пойду направо, если нечетное — налево». Этим несложным способом решения трудных жизненных вопросов он пользовался давно, с тех пор как научился читать. |