Книга Доброй ночи, злой дух, страница 57 – Зинаида Гаврик

«Сомнительный аргумент» — подумала я, но вслух решила не говорить.

По дороге Густав рассказывал мне, как его вернувшаяся после победы семья отреагировала на оживший дом. Конечно, с бурным восторгом! Правда, сам глава несколько морщился, так как изнывающие от зависти аристократы потянулись к ним в гости, чтобы увидеть легендарный артефакт, и теперь каждый божий день довольная супруга устраивала приёмы.

— В знатных кругах есть только одно развлечение, — беззлобно ворчал Густав. — Хвастаться своими ценностями. Никогда этого не одобрял, но жена счастлива. А я задолжал ей за все эти нервные переезды и долгое проживание в глуши.

— Ничего, постепенно ажиотаж схлынет, — успокоила я беднягу. — Зато теперь твои домочадцы в гораздо большей безопасности. Что еще нового? Какие байки ходят сейчас по городу?

По правде говоря, хотелось немного отвлечься перед предстоящей нервотрёпкой.

— Ну, есть парочка… — с удовольствием призадумался мужчина. — Например, у нас небывалый рост успешных женщин, которые из богатых домохозяек внезапно стали интересоваться торговлей и политикой.

— Ух-ты, правда? — Изумилась я.

— Да, — лукаво поглядывая на меня, подтвердил Густав. — Особенно ярко иллюстрирует сей феномен история леди Фейлер. Её деспотичный и ревнивый муж, барон Фейлер, долгое время не выпускал супругу ни на какие приёмы, кроме совсем уж необходимых для поддержания связей. Но недавно она по случаю приобрела одну вещь в лавке Мастерицы…

— Кошелёк! — Догадалась я.

— Да. И после этого даму словно подменили. Первым шагом стало фееричное выставление мужа из фамильного имения, которое поколениями принадлежало её семье. Его род давно обнищал, так что только женитьба на ней в своё время спасла барона от разорения. Потом леди организовала крупный благотворительный вечер, где невероятно красноречиво убедила кое-каких высокопоставленных лиц, что, как представительница одной из старейших аристократических фамилий, имеет большое влияние на знать и принесёт немало пользы в составе городского совета…

— Даже так…. и что в итоге?

— Думаю, сейчас ты с ней познакомишься, — подмигнул Густав. — К слову, мы уже давно на месте.

Из кареты мне помог выйти специальный мальчик в строгом костюме, страшно важный от возложенной на него миссии. Мы миновали крыльцо из дорогого красного камня, затем коридор и, наконец, попали в роскошно оформленный зал для заседаний. Оказалось, все уже прибыли и расселись, то есть ожидали только нас. Только представьте, каково это — входить под прицелом острых взглядов. Признаюсь, я немного запаниковала. К счастью, спокойный и уверенный, как акула, Густав, мягко, но настойчиво, увлёк меня к нужному месту. Вот тут-то и случилось первое из множества открытий этого мероприятия — мой тяжёлый, обитый бархатом стул был на порядок больше остальных! И, кажется, удобнее. А ещё отличался по цвету, выделяясь ярко-синим пятном на фоне тёмно-бордовых собратьев.

— Густав, что за подстава? — Тихо шепнула я. — Решил разжечь ненависть к новому члену совета ещё до представления высокому собранию?

— Успокойся, — с улыбкой отозвался он, усаживаясь рядом. — Это идея принадлежала не мне… хотя я поддержал.

— А… — начала было я, но он уже отвернулся, давая сигнал к началу.

Прозвенел колокольчик и массивные двери захлопнулись, отрезая надежду на спасение из этого бюрократического ада.

— Итак, приступим, — сказал Густав. — У нас сегодня первый сбор в полном составе после победы Хейзельхальма над врагом. Приветствую всех и предлагаю отбросить лишние церемонии, посвятив больше времени обсуждению насущных вопросов. Передаю слово маркизу Конте.

Маркизом оказался весьма симпатичный мужчина лет тридцати пяти с длинными вьющимися волосами, собранными в хвост. Он встал, ободряюще улыбнулся мне и принялся отчитываться.

Пока он говорил, я недоумевала, что делаю здесь? По просьбе Густава, я оделась, как Мастерица, что только добавляло неловкости. Только представьте, среди всех этих костюмов, шёлковых нашейных платков, золотых пуговиц и перстней с драгоценными камнями девчонку в обтягивающих джинсах, да ещё с распущенными волосами и ярко накрашенными глазами. Казалось, эпохи столкнулись так сильно, что одну из них непременно должно расплющить.

Пребывая в размышлениях, я упустила момент, когда в зале воцарилась тишина и все, почему-то, уставились на меня. Боже…

— Кхм, — деликатно кашлянул Густав. — Повторюсь — у кого есть мысли или предложения, касающиеся озвученных новостей?

Фух, а я-то уж испугалась… но тогда почему все молчат? Чего-то ждут? Или… неужели?! Они же… они же ждут моего мнения! То есть я тут, получается, вроде серого кардинала?! Типа, скрытый лидер, что ли? Да неее… Показалось, наверное… хотя…

— Мастерица? — С улыбкой спросил симпатичный маркиз Конте, одним махом подтвердив подозрение.

— Да? — Во мне вдруг взыграл какой-то шальной задор. Если высокое собрание считает моё мнение ценным, значит, я не права, подходя к этому миру с чужими мерками. Да, у нас такая форма одежды была бы неприемлема, но здесь-то все мыслят совсем по-другому. Они видят не наглую девку, а яркую, самобытную, настоящую, сильную Мастерицу.

— Что вы думаете насчёт сказанного?

— Знаете, маркиз, а я ведь всё прослушала, — скорбно призналась я. Густав хмыкнул. — Не могли бы вы вкратце повторить для меня, опуская высокопарный слог?

— Разумеется, — без тени возмущения кивнул он. — Я сказал, что в Хейзельхальм непрерывно прибывает народ. Пока еще небольшим ручейком, так как в столице тщательно скрывают сведения о произошедшей битве, по возможности держа людей в неведении. За разглашение — немедленная смертная казнь без суда и следствия. Только таким образом удаётся со скрипом предотвратить расползающиеся слухи. Проблема в том, что мы не знаем, стоит ли ограничить поток людей? Ведь, скорее всего, среди них будет появляться всё больше недовольных существующим режимом правления, а также беглецов от суровой руки закона, которые могут спрятаться только здесь… не взбаламутит ли эта публика, склонная бунтовать, наш благополучный городок?

— Нет, — уверенно отозвалась я. — Позвольте сказать кое-что о Хейзельхальме. Он не похож ни на один артефакт, так как это единственное моё создание, обладающее собственной душой. Мыслящее и развивающееся. Я создавала его с целью сохранить мир и безопасность, чтобы злоумышленники не нашли сюда дороги. Понимаете?

Некоторые члены совета закивали, другие призадумались.

— Он не допустит бунта, — догадался симпатичный маркиз.

— Конечно, — подтвердила я. — Вы же слышали, что многие люди не могут войти в город? А некоторых местных жителей вышвырнуло прочь ещё во время битвы и с тех пор не пускает назад? Думаете, почему?

Удивительно, но окружающие аристократы принялись опускать глаза.

— Двух членов совета тоже… эээ… выдворило. — Со смешком пояснил Конте. — Это несколько мешает нам здраво рассуждать, хотя все понимают, что дело, скорее всего, в неком наборе… эээ… личностных качеств.