Онлайн книга «Кривая дорога»
|
— Бабушка Весея, я честное-честное слово хороший муж! Та шумно выдохнула и таки хлестнула дурня полотенцем для острастки. Серый сделал вид, что очень испугался и больше так не будет — мастерство, коим он в совершенстве овладел ещё в далёком детстве, когда тётка Глаша ловила на краже мёда или сала, засоленного к зиме. — Хороший муж уразумел бы, когда супруга мается, когда ей ласки да тёплого слова хочется. А ты — горе луковое! Иди уж, винись. — За что виниться-то? — щёки вспыхнули, — за то, что о ней же и забочусь? Я же как лучше… Весея возвела очи к небу, попросила у богов терпения и, убедившись, что они не вняли её просьбе, скрутила полотенце в тугой жгут. Фроське полагалось бы топить горе в харчевне. Впрочем, именно в ней она и сидела с той только разницей, что не рыдала из-за загулявшего невесть где мужа, а праздновала собственную безнаказанность. Всемила заслужила отрезанной косы, а её обидчица радовалась, что впервые ничуть не жалеет об опрометчивом глупом поступке. — Правду баешь? — восхищался плюгавенький мужичок, — самой Всемиле? Фроська неспешно перехватила кружку с медовухой (весьма неплохой, надо признать) другой рукой и резанула ладонью воздух: — Раз — и нету! Плюгавенький только что не захлопал в ладоши, даже словно расцвёл и стал шире в плечах. Видать, не раз ему красавица отказала, раз заслужила подобное отношение. Мужики, рассевшиеся вокруг и всё ближе придвигавшие стулья к героине вечера, довольно загалдели: бабья ссора — то ещё веселье, когда изо дня в день не видишь ничего, кроме вонючей рыбы да надоедливой мороси. К тому же, оказалось, что Всемила слыла любимицей края лишь потому, что никто не смел бросить ей вызов. Фроська же, как новая заметная фигура, упивалась вниманием и одобрительными возгласами. — Давно вертихвостка просилась, чтоб на место поставили! — Да что коса? Пояс бы срезала! — Так и надо ей, недотроге! — Вот за меня бы жёнка так вступалась! Рыжий харчевник всё больше помалкивал, протирая столы достаточно чистой, в отличие от других подобных заведений, тряпицей. Он предпочитал мнение держать при себе и, возможно, именно поэтому не слыл дураком. Однако глумливое веселье было Светолику не по вкусу: если хорошо приглядеться, можно было разок, а то и два, заметить, как он качает головой. Но было ли это из-за несогласия с действиями ревнивой бабы или попросту харчевник посчитал, что в шумной обстановке никто не оценит переливов вкуса только вчера дозревшего пива, никто не знал. Да и не размышлял на этот счёт. К тому времени, как Серый, промокший до нитки, уставший и невероятно злой, вломился в харчевню, ликование достигло того размаха, когда срочно требуется покачать кого-то на руках или хотя бы устроить драку. Весея таки доступно объяснила ему, как неприятно гадать, куда и с какой целью пропал любимый человек, хоть и пришлось для этого прибегнуть к самому прямолинейному способу — погонять балбеса по деревне туда-сюда. Успевший изрядно перехореть от нарастающего беспокойства муж обегал ближайшее прилесье, заглянул в каждый двор и обнюхал едва ли не всю избушку Весей (исключив разве что задок), уверенный, что паршивые бабы сговорились и решили сжить его со свету, а жена попросту заперлась где-нибудь в сенях и злорадствует. Старушка не перечила и лишь подсказывала, куда бы ещё могла запропаститься суженая, пряча язвительную улыбку за узорным платком. Оказывается, так тоже можно! Свободная, довольная, радостная. Когда мне в последний раз доставалось подобное счастье? Я отвоевала своё, показала зубы, да к тому же осталась со всех сторон правой. Милое дело! Ещё чуть, и мужики, что расселись поблизости и с упоением уже в третий раз выслушивали историю позора первой девки на деревне, начнут петь мне заздравную. Я аж две кружки пива опрокинула на радостях, благополучно забыв о его мерзком вкусе. Праздник, как водится, испортил муж. Серый вломился в харчевню, открыв дверь с ноги. Та шумно стукнула о стену, привлекая всеобщее внимание к вошедшему. Он был зол, мокр и несчастен. И одно другому никак не противоречило. — Фроська! Мои собутыльники многозначительно переглянулись, оценив вид тощего взволнованного мужчины с виноватым лицом и дружно захохотали: — Да, великая ценность! — На такого, чуть не доглядишь, все девки вешаться станут! — Что ж косу? Голову сопернице открутить за такого богатыря мало! Муж понял, что смеются над ним. Не удержалась от ухмылки и я: сейчас на него не позарилась бы и хромая векша. Но Серому выдержки не занимать. Углядев, что я жива-здорова, он тут же успокоился, отряхнул голову, разбрасывая серебристые капли, и степенно подошёл к быстро ставшему общим столу. — Куда же ты запропастилась, душа моя? Всё утро тебя ищу. Я фыркнула и отвернулась: — Да вот, с друзьями засиделись с вечера, — последнее особо выделила, не стала ждать, пока ты с прогулки вернёшься, пошла отдохнуть. Ты, видать, ночью так и не явился? Серый смутился и ответил кратко: — Дела были. Пойдём, что ли? — С чего бы? Я не мешала отдыхать тебе, а ты уж, будь так добр, меня не дёргай. Мужики окрест замерли в ожидании разворачивающегося скандала. Как куры на насесте, честное слово! Но Серый и тут удивил. Зрители, может, и надеялись на то, что он обидится, силой уволочет супругу домой да поучит уму-разуму (если повезёт, то и не сходя с места поколотит), но не дождались. Уж что-что, а мнение зевак никогда оборотня не беспокоило. Хотя без представления никто не остался: Серый картинно рухнул на колени и обхватил меня за ноги. — Прости горемычного! Я опешила: — Вставай, оболтус! — Не встану, любимая! Хочешь, бей, а не встану! — Серый то ли лил слёзы, то ли хохотал, пряча лицо в моих коленях, — Прости бездаря! Виноват, как есть виноват! — Уймись, ненормальный! — не выдержала я. А Серый всё подвывал, иногда замолкая и прикладываясь к кувшину с брагой, чтобы промочить горло. Или чтобы ещё лучше отыграть сцену: — Только не бей меня больше сковородкой, пожалуйста! Хотя бы не по голове, а то только-только в глазах темнеть по утрам перестало! — Ты что несёшь?! — Молчу, молчу, любимая! Я понял, сплю сегодня у крыльца на коврике! Можно хоть дерюжку подстелить? Я уж и сама гоготала. Ну как на такого зло держать? Дитё малое, право слово! Подумаешь, чуть поцапались. Эка невидаль? Может, устал человек за день, а я на него налетела сразу. Зрители всё пытались подлить масла в огонь: — Баба! — Сразу видать, кто в семье голова! — Что ж ты спину гнёшь? |