Книга Выбери меня, страница 11 – Алиса Ганова

— Благодарю. А раньше вам не нравилось, — опустила глаза и добавила: — Даже ругались.

Мне стало стыдно за ту себя.

— Глупая я была. Но я ведь тоже взрослею, — не думала, что слова растрогают Свельду до слез. Она расплакалась, а я растерялась.

«Интересно, позволительно ли леди бросаться на шею служанкам? А пофиг!» — прыгнула, обняла, и девушка рассмеялась.

В зеленую залу, куда сопровождал слуга миледи, шла с ощущением, что мое участие делают Свельду счастливой.

«Почему? — задумалась. — Волнуется за меня? Желает счастья? Возможно. Но ведь еще и верит, что если повезет — они получат добрую принцессу, которая не забудет их, не даст в обиду, избавит от несправедливости…» — стало грустно до слез. Я собиралась эгоистично сбежать, начать жизнь сначала. И совсем не планировала становиться подобной принцессой. Я почувствовала себя предательницей.

Молочного цвета двери распахнулись, и огромный зал в изумрудных тонах встретил меня лавиной голосов и красок. Примерно, около сотни девушек, и как только уместились в замке, разодетых в лучшие платья, увешанные украшениями и перьями, толпились у одного края залы.

— Наверно, там принцев раздают, — хмыкнула под нос и направилась туда, пытаясь осторожно оценить соперниц.

Девушки были всех мастей: высокие и низенькие, хрупкие и крепко сбитые, смуглые и бледные… Теперь я убедилась, что Аурила просто недолюбливала меня и пыталась затюкать. Похоже, что никто из родни не испытывал ко мне родственных чувств.

«А вот если стану супругой принца — будущей королевой, толпами повалят просить аудиенции», — в этом я даже не сомневалась.

Оглядевшись по сторонам, приметила и красавиц, но их было очень мало. В основном просто милые девушки. Однако пробираясь в гущу, я заметила девочку.

«Боже, неужели и ребенка привезли на смотрины?! — девочка, словно почувствовав мое негодование, повернула лицо, и я ахнула от удивления. — Интересно, родные карлицы тоже надеются на чудо?»

Мне даже стало обидно, что я не верю в себя. Вскинула голову, выпрямилась и начала пробиваться через плотную стену к длинному столу, возле которого стоял черноволосый импозантный мужчина с брюшком и громким голосом увещевал толкающуюся толпу:

— Леди! Юные, прекрасные леди! Осторожно, не толкайтесь! Каждая из вас обязательно получит номер. Я никого не забуду!

Вроде бы намечалось появление лекаря, но смутила меня роскошь его одежды, вальяжная поза, в которой стоял, и королевский герб — вышитый золотом на груди камзола.

«Это че? Принц?!» — мелькнуло подозрение, и я замерла с открытым ртом от «ослепительной, невероятно мужественной красоты» принца, у которого, судя по слухам, мать — редкостной красоты женщина, и отец не дурен собой. Но на этом матушка природа похоже отдохнула… Задумавшись, замедлила шаг, и сзади кто-то грубо толкнул меня.

— Жирная корова! — в довесок послышался за спиной злобный, склочный визг. Не такой уж и громкий, но зал замер и обернулся на нас.

Я знала, кому принадлежит этот голос. Могла ответить не менее хлестко. Однако я во дворце. И после встречи с «совершенством», решила подражать идеальной миледи. Поэтому медленно, с достоинством повернулась и окинула темноволосую Аризу равнодушным, насмешливым взглядом.

Если бы в воздухе пролетела муха — ее бы услышали, потому что народ затаился в предвкушении лицедейского представления. Наверно, ожидали, что я покраснею, заплачу, убегу… Или отвечу в ответ подобной же грубостью. Ага, щаз! Не дождутся!

Я, исполненная достоинства, вскинула голову и произнесла — совсем не громко:

— Леди Ариза, ведите себя, как полагается благородной леди, — неспешно отвернулась и прошла к столу. Каждое мое слово расслышали все. Каждый мой шаг отражался от стен и оглушал присутствующих. Но что удивительно, толпа нехотя, но расступалась, и я дошла до мужчины, над которым возвышалась на полголовы…

«М-да, так вот ты какой, сказочный принц…»

Боже, хорошо, что не успела открыть рта и поприветствовать «принца», иначе бы опозорилась неимоверно! Потому что синеглазый толстяк улыбнулся, поклонился и выразил моей персоне восхищение.

— Вы! Вы будете первой осмотрены мною!

Вот так я и познакомилась с придворным лекарем.

Под волнение и перешептывание толпы, одна из помощниц лекаря, появившаяся рядом словно из ниоткуда, поклонилась мне и стала прокладывать дорогу. Пока шла за ней на осмотр — ощущала спиной столько зависти и ненависти, что хватило бы отравить ядовитую гадюку.

Когда вошла в «кабинет», пожилая женщина показала рукой на закуток, огороженный двумя ширмами. На одной был искусно изображен цветущий сад, а на другой — летный прибрежный город. Я не удержалась и спросила:

— А вы не знаете, что за мастер рисовал это?

Суровая женщина улыбнулась.

— Думаю, Ратилан. Придворный художник.

— А ведь как живое… — за ничего не значащим разговором меня раздели до рубашки. Потом попросили снять и ее. Разглядывали так — будто лошадь на рынке покупали, и я смутилась.

— Вы хорошо развиты, — заметила помощница лекаря.

— Люблю пешие прогулки. Они успокаивают.

— Вижу шрам на ноге и маленький на руке. Откуда они?

— На руке — это на ветку напоролась еще в детстве. Рана воспалилась, но все обошлось. А что на ноге — поскользнулась на пруду и упала, поранившись об острый камень, — ну, не могла же я честно рассказать, как в детстве тырила у соседки огурцы, которых у бабули было хоть попой жуй.

— Вы умеете плавать? — удивилась она.

— Нет. По бережку гуляла, — пришлось потупить взгляд и изобразить смущение. А то какая-то подозрительная леди из меня выходит: на своих двоих расхаживаю, в воде рассекаю, по деревьям лазаю… Еще и на себя не похожа.

Оценив мое смущение, женщина не стала расспрашивать подробностей. Помогли надеть сорочку и указала на кушетку. И только после всех процедур я предстала перед синеглазым лекарем, который, оглядев мою женственную фигуру, переглянулся с помощницей, стоявшей за моей спиной.

— Итак, пишу: уродств нет. Фигура ладная, со… размерная, — он вовремя подобрал подходящее слово, взамен «соблазнительная». — Особые приметы: несколько родинок, шрамы на левом предплечье и правой ноге, ниже колена, на икре. А знаете, — королевский лекарь поднял глаза, — странно, что в письме, полученном от вашей мачехи, вы описаны как хрупкая девица,

— Знаю, — я попыталась собраться, но ужас выдало залившееся краской лицо. Хорошо, что заранее долго репетировала ответ. — Леди Аурила описывала меня, когда я еще была в монастыре. Но оказавшись дома, я начала уплетать любимые пирожные. Наша стряпуха так изумительно готовит, что… — смущенно опустила глаза, — я проявила слабость и…

— Понимаю — понимаю! — рассмеялся мужчина и похлопал себя по солидному брюшку. — Не надо робеть. Ведь мы с вами всего лишь истинные гурманы, воздающих честь и хвалу Всевидящему, сотворившего столько удивительных творений!