Книга Выбери меня, страница 9 – Алиса Ганова

Капитан позволил сделать короткий привал, чтобы прогуляться до лесочка, а потом кортеж снова двинулся в путь. И остановился на ночлег лишь поздно вечером, когда почти стемнело.

Вот теперь я поняла, почему спутницы утром остались голодными. От тряски сама настолько устала, что добравшись до кровати в гостинице, упала и заснула, не поев. Правда заботливая Свельда, больше привыкшая к здешнему транспорту, дождалась трапезы, и когда я проснулась утром, наспех успела перекусить. А вот соседкам повезло меньше. Пока они встали, принарядились — наступило время выезжать.

По пути к нам присоединилась еще одна претендентка — такая симпатичная блондинка, но вся из себя. И капитан, руководивший кортежем, почему-то посадил ее в первый экипаж.

— Это потому что там рессоры хуже, — пояснила рыженькая Линель, увидев мой вопросительный взгляд. — Кто ему не нравится или грубит — едет там.

Куда уж хуже, я не знала. Деревянные колеса, оббитые железной полоской, немилосердно подбрасывали пассажиров. И только соседство с двумя чопорными девушками не позволяло мне произносить недовольство вслух, которое порывалось сорваться с языка могучим русским языком.

«Я — монашка! Я — монашка! Я — монашка!» — твердила себе, когда терпение подходило к пределу. Но к третьему дню путешествия мой характер испортился.

Началось с того, что, как только Линель и Ариза уединились в ближайших кустах, до моих ушей донеслись громкий смех и шушуканье, а потом почувствовала на себе косые взгляды. Ладно, понимаю: я выгляжу странно, ломаю стереотипы, и они осуждают меня — невежду. Однако во второй день обе соседки, будто сговорившись, сели в карету тоже без корсетов. Как и я, добежали до экипажа в накидке, а уже внутри скинули.

— Так же нельзя! — напомнила фразу, которой они встретили меня.

— Давай, это останется нашей маленькой тайной, — хитро улыбнулась Ариза. Однако на остановке все так же продолжали тайком шушукаться.

Интуиция подсказывала, что тайна будет храниться только до приезда в королевскую резиденцию. А потом, скромно умолчав о себе, начнут сплетничать обо мне на каждом углу.

«Интересно, насколько важны для принца Олистера формальности? — задумалась, разглядывая зеленеющие поля, деревеньки, озерца, встречающиеся по пути. — Если на первом месте — каково с таким человеком жить? Вряд ли, легко».

Чем больше размышляла — отчетливее понимала, что о принце мечтает моя гордость и жадность. Здравый же смысл кричит — нужно выглядеть неприметно, чтобы избежать множество проблем. Если королевская семья цинична — что им стоит на самом деле выбрать нескольких фавориток и заточить в гареме, как у китайских императоров…»

Жуткая картина борьбы за власть живо представлялась, благодаря азиатским дорамам. Взвесив все за и против, я решила быть серой мышкой. А потом, по завершении отбора, тихонько ускользнуть и начать новую жизнь — свою, где буду сама себе хозяйкой! Однако мой спокойный настрой совершенно не понимали спутницы, откровенно считали глупой простушкой и пытались использовать. Как только Ариза чувствовала голод — без тени смущения начинала попрошайничать, зная, что у меня в сумке припасена свежая провизия. Мне не жалко для хороших людей, но не для той, что в глаза улыбается, а за спиной — насмехается.

— Знаешь, где-то я слышала историю, — начала я издалека, — как на границе остановили карету, в которой ехали разные, совершенно не знакомые люди. Одна из путешественниц — красивая, но очень легкомысленная девушка, приглянулась проверяющему. И он потребовал, чтобы она провела с ним время.

— Фу, какая недостойная история, — скривила губа Ариза.

— Зато поучительная, — продолжила я. — Дело было зимой. И эта девушка пожалела замерзшую женщину с ребенком, старика, еще кого-то и согласилась.

— Дура! — брезгливо скривили губы спутницы.

— Да, дура, — кивнула. — Потому что пожалела людей, которые, когда у девушки не осталось еды, не дали ей и крошки… — пусть я переврала историю «Пышки», зато вышло очень доходчиво. — Так вот знаешь, Ариза — я не дура, чтобы делиться едой с той, что плюет мне в спину. Поэтому, как истинная леди, оставайся ею всегда, а не ровняться на такую деревенщину, как я.

Улыбка сошла с лиц Аризы и Линель.

Не знаю, возможно, я совершила глупость, пойдя на конфликт, но если бы даже не сказала слова против — подругами мы точно не стали бы. А так я хотя бы буду знать, что Ариза — мой враг, а Линель — ее подпевала. И если только кто-то из них займет место суженой принца, сразу же сменю имя и затеряюсь на просторах Аверсии. Зато они перестали болтать, и я могла насладиться тишиной.

В душе все же сожалела, что не удалось завести хотя бы приятельских отношений. Но стоит ли обманываться и верить в ложь? Оказалось, что отбор — это жестокая борьба, и каждая из девушек будет бороться до последнего.

В дурном настроении, уставшая, в пыли, я продолжала трястись в карете, сдерживаясь из последних сил. К вечеру поясница словно отваливалась, зад становился плоским, и я с трудом выбирались из кареты. А если бы поехала, как должно здешним дамам — сдохла бы в первый же день.

Наконец, к вечеру третьего дня мы добрались до дальних пригородов столицы. Что приближаемся к Рамиране — свидетельствовали дороги, ставшие более гладкими, и чаще встречающиеся деревеньки.

Протяженный пригород мы проезжали, пока не сгустились сумерки. А въехали в сам город уже затемно. Почти резко выросла стена трех и пятиэтажных домой, с красивыми фасадами, затейливыми крышами и слуховыми окнами. Дорога стала мощеной. А еще после контраста с другими городками поражали яркие фонари, освещавшие столицу.

Соседки приникли к стеклам и с восхищением взирали на фасады столичных магазинов, на роскошь дворцов, дам и кавалеров в дорогих одеждах. Я, конечно, тоже смотрела, но эмоции испытывала гораздо сдержаннее, потому что в прежней жизни больше видела, чем они вместе взятые. И понимала, что мы едем по главной улице. А стоит свернуть во дворы — натолкнемся бедные дома, где в крохотных комнатушках, возможно, в нищете ютятся люди.

У Аризы от восторга блестели глаза. У Линель от обиды. Ведь раньше она жила в глуши и не знала, что такое столичная жизнь. А теперь, чуть прикоснувшись к ней, ей придется вернуться обратно в захолустье и надеяться, что ее в жены согласится взять пожилой сосед-вдовец. Пусть она была в нарядном платье, но общительная Свельда разузнала у кучера, что это платье ей перепало с плеча тетки. Потому что ее семья была совершенно нищей. Поэтому она пойдет на все, только бы остаться в Рамиране.

Я уже почти заснула, когда кортеж остановился у огромного дворца.

Слуга в ливрее помог спуститься, а потом нас быстро развели по комнатам. Хоть я и спала на ходу, но о Свельде не забыла. И, схватив ее за руку, потащила за собой.

В уютной, роскошной комнате обнаружила ванну с горячей водой, расстеленную чистую постель и поднос с едой. Радоваться бы, но я едва стояла на ногах и неприлично зевала во весь рот.