Книга Выбери меня, страница 51 – Алиса Ганова

— Не даю обещаний, прежде чем не узнаю условий.

— Сущая мелочь!

— А знаете, Брефет, Ликония может гордиться вами! — заметила насмешливо. — Вы крайне добросовестно относитесь к обязанностям. Но если налаживание отношений с каждой из одиннадцати претенденток обернется для вас тем же, чем со мною, рано поседеете.

— Нет, они покладистые, как объезженные лошадки. Лишь в вас страсть кипит.

— Кстати, если еще раз провернете номер с онемением — пну!

— Не знаю, о чем вы! — он состроил честнейшие глаза.

— Я предупредила!

Ноги гудели, покусанная мошкарой кожа чесалась. Стук дятла и жизнерадостное щебетание птиц выводили из себя. Зато теперь я убедилась: план был наивным до невозможности.

— А тут медведи или волки водятся?

— Странно, что не узнали перед побегом. Или думали, они, очарованные вашей красотой, падут ниц и позволят пройти?

— Язва.

Устав до изнеможения, села на подвернувшийся бурелом. Совсем рядом по треснувшей коре ползла волосатая зелено-желтая гусеница, какие-то жуки, а мне было абсолютно все равно. Даже не пошевелилась.

Солнце скрылось за верхушками деревьев. Сквозь густые кроны уже не проникали косые, вечерние лучи. Одежда впитала влагу и холодила. В тайне я радовалась, что оказалась в лесу не одна. Когда поежилась, Брефет произнес:

— Не хочу показаться нахальным и понятым превратно, но, если замерзли, садитесь ближе.

Отказываться не стала. Послушно села, касаясь его плечом. Но этого оказалось мало. Зубы стучали, и тогда он, распахнув камзол, притянул к себе.

«У, какой! — взъелась. — Нет бы любимой даме отдать камзол, так и о себе не забывает!»

Но по правде, тепло шло от его тела. Уставшая за день и вымотанная ходьбой по кочкам, устроилась удобнее, положила голову на мужское плечо и заснула.

Очнулась от заливистого лая. Стало страшно.

— Я же говорил, — с грустью произнес виконт. — Когда подойдут, увидите в руках солдат медальоны. Они будут тянуться к вам.

— Откуда знаете?

— Как-то в детстве потерялся.

Собаки приближались, в темноте замелькали людские фигуры то ли факелами, то ли лампами.

«Хоть бы все обошлось!» — взмолилась. Повернулась к Брефету и за миг, как к нам побежали искатели, ощутила горячее дыхание и нежный поцелуй в шею.

— Ваша Светлость! Ваша светлость! Вы?! — радостно закричал пройдоха Жут.

Редгор не сомневался, что именно благодаря хитрому магу, поиск был длительным и непростым.

— Да темные ведьмы! Проще было лисицу изловить, чем вас, господа! — заметил кто-то из темноты.

— Мы рады вас видеть, — усталым голосом отвечал виконт. — Однако надеялись, что нас хватятся быстрее.

— Как увидели вашего коня, подумали, что упали неподалеку. А вы вон куда забрались!

— Пытались выйти сами, но лесной дух скрывал дорогу…

Люди, обрадованные, что изматывающий поиск завершен, радостно галдели. Ведь по возвращении можно наконец-то отпраздновать успешное окончание охоты. Но вдруг голоса затихли.

На поляну вышел Олистер. В сумраке лица Его Высочества не было видно, но в каждом резком движении проступала ярость. Виконт встал и поклонился.

Я задрожала, предчувствуя беду. И не успела ахнуть, принц нанес Брефету удар по лицу, по животу. Глухие звуки ударов буду помнить до конца дней. Сердце упало от сострадания к Брефету.

— Это я… Уголек убежал… — замямлила, но Олистер прошипел с ненавистью:

— С вами особый разговор.

Меня подхватили под руки и потащили почти на весу.

Когда подвели к коню, зарыдала:

— Я боюсь лошадей!

Принц поморщился, не глядя, махнул рукой людям, запрыгнул в седло и ускакал.

— Повезло тебе, — из тени вынырнула Терезия, недовольная и сердитая. — Есть время придумать ответы. А вопросов у Олистера много…

Меня везли в карете, окружными путями, и во дворец вернулись глубокой ночью. Через черный вход провели до комнаты. Спасибо, что пинком в спину не затолкали.

— Как охота? — спросила заспанная Свельда, зажигая лампу. А как увидела меня, взволнованно воскликнула: — Что с лицом?!

— Мошки покусали. В лесу заблудилась.

— Как?! Мне ничего не сказали! — она замолчала. — Об этом никто не знал…

— Значит, это секрет.

Проступали слезы, грызло запоздалое расскаивание, но шустрая служанка умудрилась отвлечь от тягостных мыслей.

— Повернитесь! Я оботру и смажу! К утру будете красавицей… — щебетала безумолку, чувствуя, что я взволнована и вот-вот расплачусь.

Порывалась рассказать ей, что волнуюсь о Брефете, но не могла. Боялась, что сделаю ему лишь хуже.

После повторного смазывания укусов, принялись за волосы. Выпутывать веточки из колтунов — болезненное дело, поэтому я рыдала, не смущаясь.

— Да я ж нежно! — дрожа, заверила Свельда.

— Это от испуга! — успокоила ее.

После успокоительных капель сняла перепачканную амазонку, штаны, ненавистный корсет и нырнула под одеяло.

«Какая же я дура!»

Предстояло придумать, что скажу в оправдание. Вариант свалить вину на виконта даже не рассматривала. Невольно вспомнилось, как мужественно он держался. А целовал… И пах, так вкусно, по мужски…

Пробуждение было не из приятных. Почувствовав чужой взгляд, открыла глаза и потеряла дар речи. Раздраженный Олистер сидел передо мною в кресле и жалил злым взглядом.

— И как прогулка в сопровождении виконта? — процедил сквозь зубы, и я уловила запах вина.

— А вашем сопровождении понравилась бы больше, — соврала дерзко, зато у застигнутого врасплох принца дернулся уголок губы.

— Я был занят, — глухо ответил Олистер. Он был не только зол, но вдобавок маялся похмельем. Покрасневшие глаза, не расчесанные волосы, несвежая рубашка. Еще и покрасневшие, потрескавшиеся губы, как будто от…

«Оно и видно», — подметила, однако вслух спокойно заметила:

— Понимаю. Государственные дела на первом ме… — не успела закончить, принц рванул ко мне и, схватив за волосы, приблизил к себе.

— Хотела ревность вызвать?! — его зеленые глаза от бешенства посерели. — Не выйдет! Мне все равно! Но ты моя. Еще раз позволишь подобное — пожалеешь!

Превозмогая боль, возразила:

— Я не сделала ничего, что выходило бы за рамки приличий, — пыталась произносить слова уверенно, не отводя глаз от Его Высочества. Наверно, от адреналина появилась смелость. Только этим позже и смогла объяснить храбрость на грани безумства. — И если бы не Его Светлость, пока вы занимались делами — меня, вашу собственность, сгрызли бы дикие животные. И тогда бы вы постыдились признаться, что не уберегли свое.