Книга Темный инквизитор для светлой академии, страница 55 – Алиса Ганова

— Думай. А у меня дела. Если вечером вернусь — тебя не будет, приму как ответ.

— А академия?

— Хочешь быть со мной, готовься сдавать экзамены экстерном. Ты сможешь.

— Согласна. — произнесла я. и он резко обернулся. В душе еще были сомнения, но понимала: откажусь — второго раза может и не быть. Да и последний курс, справлюсь. Полсезона от родных смогу скрывать, а потом — будь что будет.

Митар подошел и наклонился близко к лицу.

— Через седмицу — две сбежишь.

Я молчала. Тогда он сел на кровать:

— Дэя. Дэя! Какая же ты еще глупенькая. — и обнял меня.

— У меня есть ты — умненький! — польстила я. Зато Айтен улыбнулся и крепче прижал к груди.

— Ну, подумай, на что красавице такой, как я? Нищий, уродливый и жутко ревнивый.

— Это потому что еще не знаешь, какая ревнивая я.

— Еще я должен предупредить…

— М?!

— Нас будет трое. Я. ты и Вопет.

У меня открылся рот.

— Он мне младшего брата напоминает.

— Характером?

— Ушами.

— Ладно. Но если узнаю о еще каком-нибудь пополнении — придушу или отравлю!

— Или кастрируешь… — с улыбкой завершил Митар. — Забавно! Ладно, мне пора. Готовимся к походу.

— Уже?!

— А ты как думала? Моя работа…

Стук прервал нас. Мы переглянулись. Стук повторился, и послышался голос Лужо:

— Магистр Митар?! Магистр Митар?!

Айтен успел перехватить мою руку, потому что я намерена была расцарапать его ухмыляющуюся мину. И. поцеловав в губы, прошептал:

— Будь умницей, сиди тихо и не усложняй себе жизнь. Из ревности она написала на тебя донос. Дай ее выпроводить. Иначе не закончишь академию. — встал с постели, надел штаны, рубаху. Накинул на меня одеяло, благо, что кровать скрывала ширма, и открыл дверь.

— Магистр! — радостно воскликнула Лужо.

— Я слушаю вас, — сдержанно, с холодной вежливостью ответил Айтен.

— Я хотела извиниться за…

— За что? Вы сделали все верно. Академия должна гордиться вами.

— Но… мне… очень жаль, что так вышло.

— Все вышло так, как должно было быть. Дело закрыто, виновные найдены.

— Разве?! — не удержалась мадам.

— Вы не доверяете мне. старшему следователю инквизиции и Главному Инквизитору, курировавшему дело?

— Нет. нет! — поспешила заверить поганка. — Могу войти?

— Не стоит. Ваша репутация не должна пострадать.

— Это мне решать.

— Простите, магистр, но своей жизнью я распоряжаюсь сам. Вам лучше уйти.

— А Сидерик?

— Прежнего, того милого Сидерика больше не будет. А отдавать его Ференделю я не намерен.

Вам не о чем беспокоиться. Всего хорошего.

— Я хочу навещать его!

— Его или меня? — усмехнулся инквизитор. — Право, не стоит. Всего хорошего. — и закрыл дверь.

Вот я и увидела Айтена раздраженным. Шрам побагровел, лицо перекосилось. Он подошел ко мне. растянулся рядом.

— Поздравляю, у нас первый общий враг. И сдается мне. она сделает все. чтобы академию ты не закончила.

Я обняла его.

— Главное, что у меня есть ты! — а про себя закончила: «И моя семья…»

— Сегодня тебе лучше вернуться в академию. Ей могли намекнуть, что она не одна меня искала. — я перестала улыбаться. — О тебе же забочусь. Возможно, завтра уеду в дозор на несколько дней. А потом увидимся.

— Не хочу уходить.

— Не хочу отпускать. И используй какие-нибудь примочки — у тебя губы красные. — провел пальцем по моим губам.

Видел бы себя! У самого такие же.

Лужо все не уходила из гостиницы, оставаясь в обеденной зале. Однако Айтен торопился.

— У меня для тебя что-то есть. — прошептала я и сняла с шеи медальон в виде дубового листика.

— Что это?

— Знаешь. — улыбнулась, надевая ему на шею. — У меня такой же.

Крепко обняв Айтена на прощание, ушла портом. Но отправилась не домой, к родителям, не в академию, а в родовой замок ба. к прадеду и прабабуле.

Только очутилась в малой гостиной, услышала:

— Явилась! — хмыкнула бабуля, обедая за столом с Неделем и Телузой.

Замковая челядь всегда удивлялась: чем это чета Тесперов заслужила особое доверие старшей графини Сьези. что та разделяла с ними — простолюдинами трапезу, позволяла сидеть в своем присутствии и многие другие вольности. Даже мои родители, сестра и брат не знали, что в семье есть еще семья — вредная, но сплоченная и причудливая.

Так уж повелось, что после переселения прадеда и прабабули в новые тела, мы с бабулей звали их по именам. Тем более что выглядели Недель и Телуза сезонов за тридцать-сорок и на стариков совсем не походили. Одно только было плохо. С перемещением в чужое тело, прабабуля утратила родовую кровь и лишилась дара. Теперь занималась травничеством. мелким целительством. а дед помогал нам управляться с замком. Они жили простой жизнью, не печалились, и все было бы хорошо, но прабабуля не предугадала или наоборот предугадала (я не осмеливалась спрашивать), что прежняя владелица тела пережила жестокое насилие. Та девушка из-за него не хотела жить, а Телуза по той же причине не могла родить. Поэтому они с прадедом и ждали с нетерпением, когда же появятся дети у меня. Мне не говорили, но я знала, что сундуки их ломятся от распашонок, пеленок и платьиц.

И все заготовлено для девочки. Ведь у нас ведьм Сьези род женский. А чтобы инквизиция не заинтересовалась нами, хитрые бабули подсунули моей матери при родах чужого младенца, отчасти похожего на отца. И вышло, что мои младшие брат и сестра будто бы близнецы.

Вот так и жили. В большом роду Съези имелась своя маленькая тайная семья, секрет которой мы дружно хранили.

Моя мать уже давно привыкла, что я все время хожу хвостом за ее матерью и двумя ее помощниками-простолюдинами. Я с детства пугала ее своей странностью, поэтому, когда пропала с таз. она даже с облегчением выдохнула. Матушка с отцом поддерживали охоту на отступников и комментировали каждую новую поимку с восторгом, что мир наконец-то станет чище.

Мы с ба в редкие встречи с семьей помалкивали. Бабуля считала дочь и младшую внучку недалекими, а они нас странными и диковатыми. Однако мать упорно лелеяла надежду удачно выдать меня замуж и вернуть те земли, что император отобрал у нас при прадеде.

— Как бабка Тельзель мота так легкомысленно поступиться интересами рода?! — возмущалась матушка, когда собиралась вся семья. Причем Недель и Телуза не гнушались в качестве прислуги подавать потомкам обед и внимательно прислушивались к нашим разговорам. — Выйти замуж за нищего, почти безродного барона?! Дэлинея и Миана — не смейте поступить также, иначе разорите род! Пустите по миру!