Онлайн книга «Сестры»
|
– У меня была условлена встреча на парковке одной из торговых галерей, – ответил Мандель. – Где точно? Он назвал место. – В ту же ночь? – Да. – В котором часу? – В три… Сервас в своем кресле сразу напрягся. – Вы видели продавца? – Нет. – Объясните, почему, Реми… – Он не выходил из машины. – Какой марки машина? – Красный «Ситроен четыре» с белой крышей. – Номера вы запомнили? – Да нет. С чего бы мне их запоминать? – Но вы успели разглядеть? – Машину? – Водителя… – Успел. Сервас впился глазами в фаната. – Очень худой, я бы так сказал… и… м-м-м… одет в черное… На нем были солнечные очки и каскетка… Это все, что я видел. Было темно. Сервас обдумывал следующий вопрос. – И как он передал вам рукопись? – Из машины в машину. Он знаком велел мне опустить стекло со стороны пассажира, а сам опустил свое и бросил мне рукопись прямо через дверцу. – Дальше? – Я зажег свет и рассмотрел рукопись. Это была та же самая, что на фотографии, я узнал почерк Эрика Ланга на полях. Сомнений у меня не осталось. – А потом? – Я знаком показал, что всё в порядке. Он сдал назад и уехал. – И всё? – Всё. – И вы поехали с рукописью прямо домой? Это так? – Да. – Какая у вас машина, Реми? – «Сеат Ибица». – В каком месте парковки вы стояли? – Сервас помнил, что в этом торговом центре было несколько въездов и несколько стоянок. Мандель назвал хорошо известное место крупной торговой фирмы. – У вас был с собой мобильник? Мандель кивнул. Мартен посмотрел на Эсперандье и встал. Помощник тоже поднялся. – Через пару минут едем в торговый центр проверять все камеры слежения, – сказал шеф группы, когда они вышли в коридор. – А Самире передай, чтобы выяснила, был ли мобильник Манделя в этом секторе между двумя тридцатью и тремя тридцатью в ту ночь. Эсперандье кивнул и быстро ушел в свой кабинет. Сервас вернулся на свое место. – Реми, вы помните дело тысяча девятьсот девяносто третьего года? – Что? – Тысяча девятьсот девяносто третьего года. Дело первопричастниц. Я видел у вас на стене вырезку из прессы. И это платье… Фанат поднял глаза, и их взгляды встретились. – Да?.. – Вы это помните? – Да. – Сколько лет вам было в девяносто третьем, Реми? – Не знаю… – Я помню, что написано у вас в идентификационной карте: двадцать шесть. – Может быть. Сервас почувствовал, как снова нарастает напряжение. У Манделя вдруг опять возникли трудности с выражением собственных мыслей. – Чем вы тогда занимались? Были студентом? – Нет, нет… Я работал. – Где? – Э-э-э… Я помогал отцу. Сервас подождал, что будет дальше. – Он тогда занимался… м-м-м… техническим обслуживанием стадиона и включил меня в бригаду… По телу Мартена прошла дрожь. Стадион. На острове Рамье. В 1993-м Реми Мандель работал в нескольких сотнях метров от того места, где обнаружили тела Амбры и Алисы Остерман. – В то время вы уже были фанатом Эрика Ланга? – Да, конечно. * * * Пока они ехали в торговый центр, в мозгу Серваса возникла сотня вопросов. Возможно ли, чтобы присутствие Манделя на острове Рамье двадцать пять лет назад оказалось простым совпадением? И случайно ли рукопись, украденная у писателя в ночь убийства его жены, нашлась в мансарде фаната? А если Мандель сказал правду? Он же прекрасно знал, что они все проверят… И что, если подтвердится тот факт, что в дом к Лангу забрался кто-то другой? Зачем подвергаться такому риску из-за рукописи стоимостью в двадцать тысяч, если в доме были драгоценности и часы на несколько сотен тысяч евро? Красть рукопись с целью наживы лишено всякого смысла. Во всех этих событиях было что-то, что от них ускользнуло. И почему жена Ланга была настолько худа, а ее желудок так мал? Кто и зачем открыл все серпентарии и выпустил всех змей? С того момента, как Мартен вчера обнаружил платье первопричастницы, тревога не покидала его. Они поставили машину на парковке торгового центра, что располагался на востоке города и гордо оповещал в своей рекламе о сотне бутиков и шести ресторанах. Выбираясь из машины, Сервас потихоньку улыбнулся уголком рта: он заметил множество камер слежения. Они вошли в галерею и попросили охранника возле входа связать их с начальником службы безопасности. Парень в костюме, который был ему явно мал, проводил их в кабинет без окон, где другой здоровенный детина в таком же тесном костюме с пренебрежительным видом изучил их удостоверения. – Нам необходимо просмотреть изображения с камер наблюдения на парковке, – с ходу приступил к делу Сервас. Начальник службы безопасности нахмурился: – Зачем вам нужно их просматривать? – Этого мы вам сказать не можем, – заметил Эсперандье. – Мы расследуем дело об убийстве, – бросил Сервас. – Предположительно убийца находился на вашей парковке. Он по опыту знал: если хочешь добиться от свидетеля, чтобы тот сотрудничал, лучше дать ему понять, что он важен для следствия. Лицо начальника службы безопасности просияло. – А, ну тогда другое дело! Дело об убийстве… – повторил он, явно смакуя эти слова. Затем позвонил кому-то: – Николя, можешь зайти? Две минуты спустя в кабинет бешеным аллюром влетел парень, которого из-за непокорного чуба, падающего на лоб, вполне можно было принять за брата-близнеца Эсперандье. Он с порога бросил всей компании лаконичное «привет» и подошел к начальнику службы безопасности. – Эти господа из полиции, – объявил тот и добавил со значением: – Они расследуют дело об убийстве. Возможно, убийца был на нашей парковке. Им надо просмотреть изображения с камер наблюдения. Шустрый парень подошел к ним, откинул чуб со лба и внимательно оглядел их. – Следуйте за мной. Они гуськом вышли из кабинета, прошли в какие-то двери, проскользнули мимо наполненных грузом тележек в отдел быстрозамороженных продуктов, миновали дверь между мясным и молочным отделами, попали в застекленный сектор отдыха со стульями и автоматами напитков и наконец оказались еще в одной комнате без окон. |