Онлайн книга «Русский с «Титаника»»
|
С такой дистанции нельзя было толком разобрать, что делается на борту, но Ростовцев мог различить людей на палубах – те все еще были ярко освещены. Люди стояли, одинаково опустив головы. Юрий догадался, что они молились… На носовой палубе – рядом с почти поглотившим бак морем – собрались вместе человек сто. Посреди их толпы возвышалась фигура в пастырском облачении и шляпе. Видимо, он взобрался на стул или на тумбу, чтобы всем его было видно. Его руки были протянуты к темным небесам, он произносил молитву. Оркестр внезапно замолк, а потом заиграл снова. Но вместо развеселого регтайма полились торжественные пафосные звуки псалма. – А, черт! – заорали на корме. – Тут кто-то есть! И через полминуты полдюжины женских рук выволокли из-под скамьи маленького тощего испуганно озиравшегося человечка в синей куртке и мешковатых штанах. Крошечные усики топорщились, раскосые глаза испуганно и вместе с тем зло смотрели на них. От него исходила вонь горелого пережаренного масла и еще чего-то затхло-прелого. – Китаеза! – воскликнул Холл. – Это же китаеза! Ну дела! – Какой еще китаеза?! – загалдели пассажирки. – Откуда на «Титанике» китайцы?! – Ты как сюда попал, приятель? Китаец что-то пробормотал, робко и умоляюще. Глаза, однако, по-прежнему были злыми. – Ясно, – резюмировал моряк. – Без билета думал прокатиться в Америку! А Юрий подумал: сколько еще таких «зайцев» сейчас мечутся по обреченному кораблю, не имея даже спасательных жилетов? А вот этот, когда узнал, что лайнер тонет, сообразил, что никто не пустит азиатского туземца в шлюпку, и сумел как-то заранее пробраться в нее. И ведь не подал и признаков жизни до этого момента! – Выбросить эту крысу желтомордую за борт! – выкрикнула все та же «кокни». – Отставить! – веско распорядился Ивенс. – Раз уж парень сюда попал, значит, так тому и быть… На крайний случай будет запас мяса! – пошутил он, то ли стараясь такой грубой шуткой снять нервное напряжение в шлюпке, то ли маскируя бравадой собственный страх. – Верно, раз спасся, значит, на это воля гере Иисуса, – произнесла высокая худая белокурая женщина – шведка или норвежка по виду. – Он правильно поступил, позаботившись о себе, раз уж капитан с офицерами спасали важных господ, а на нас плевали… И добавила вполголоса: – Жаль, мой Аксель не смог сделать то же самое… * * * Еще какое-то время они лежали в дрейфе. Корабль медленно, почти незаметно оседал в воду, и у Юрия даже затеплилась мысль, может быть, он продержится на воде до того, как подоспеет помощь? Все же его строили англичане, а чьи корабли лучше английских? – Смотрите! – воскликнул до того молчавший Тедди. Ростовцев поднял глаза и увидел, что все надежды тщетны и конец близок… «Титаник» стал быстро погружаться, задирая корму. Вот уже первая труба наполовину в воде. Все еще горел свет. Каюты, палубы и даже огни на мачтах… Еще продолжал играть оркестр – все тот же церковный гимн. – О! Благодать, спасен Тобой Я из пучины бед! Был мертв и чудом стал живой! Был слеп и вижу свет! В такт музыке вдруг запела одна из женщин, прижимавшая к себе мальчика лет шести. Другие вразнобой начали подтягивать: – Когда же плоть моя умрет, Придет борьбе конец. Меня в Небесном доме ждет И радость, и венец! Крен быстро увеличивался, вот уже мостик целиком погрузился под воду. Корпус лайнера уходил в пучину со страшным шипением. Свет исчез, затем на несколько мгновений опять блеснул. – Видали? Вышибло генераторы! – прокомментировал смазчик. – Вода, наверное, главный щит залила. – А почему свет снова загорелся? – зачем-то спросил Ростовцев. – Аккумуляторы у нас хорошие, железо-никелевые эдиссоновские; дорогая штука, – пояснил Ивенс. И с чувством добавил: – Лучше б шлюпок побольше купили! Оркестр резко оборвал игру… «Титаник» еще сильнее накренился вперед, его нос окончательно скрылся под водой, и корабль встал почти вертикально. И тогда раздался оглушительный гром, походивший на удары огромного кузнеца по наковальне с утес размером или раскаты грозы. Этот грохот можно было бы слышать за мили – котлы и механизмы сорвались со своих мест. В море валились десятки кадок с пальмами из «Палм-Кор»; из разбившихся ящиков вылетали лавины ракеток для сквоша и клюшек для гольфа. За ними несся поток орехов, яиц, пивных бутылок… В общем потоке кувырком летела патентованная ледоделательная машина с палубы «G», тридцать шесть тысяч апельсинов, электроподъемники фирмы «Рэйлтон, Кэмпбелл энд Кроуфорд» и полторы тысячи килограммов живых устриц… На дно уходили украшенный драгоценными камнями манускрипт «Рубайата» Омара Хайяма, роскошное убранство салонов и кают люкс, двенадцать сундуков с антиквариатом миссис Шарлоты Дрейк, полдюжины роялей… А еще вниз прыгали люди. Вот передняя труба отломилась и с оглушительным шумом рухнула в воду. Слетели со стопоров оба якоря, повиснув на грохочущих, бьющих по борту цепях на длину всех своих десяти смычек. В страшном водовороте закружило мешанину из шезлонгов, ящиков, канатов, каких-то досок и обломков. Вода бурлила и пенилась, с шипением и стоном через открытые двери и иллюминаторы вырывался из чрева парохода воздух, смешанный с паром, словно ревел издыхающий кит. Это был воистину предсмертный крик «Титаника», его последний вздох. Высоко задравшаяся корма смотрела в небо, словно гигантская черная гора. Несколько человек, цеплялись за тросы, карабкались по гребному винту. Внезапно пароход вздрогнул, как бы в последнем усилии выпрямиться, и медленно, торжественно ушел под воду, унося с собой и пассажиров. Теперь уже вечных пассажиров. Какой-то миг, и на месте огромного корабля образовался пенящийся водоворот, в котором кружили деревянные обломки, огромные пузыри воздуха и мертвые тела. Края водяного кратера, покрытые пеной, поднялись вверх. Над местом гибели колоссального корабля встало облако тумана и водяных капель, как будто кипела вода в колдовской чаше уже наверняка мертвого Монпелье. И вот все стихло. Океан с ледяным спокойствием сомкнулся над своими жертвами… – Боже мой! – прошептал кто-то в шлюпке. Остальные не могли произнести ни слова. А потом в тишине разнесся быстро нарастающий крик… Это от отчаяния и страха кричали люди, оказавшиеся в воде. Ничего чудовищнее этого вопля Юрий в жизни не слышал. Крик ужаса… Крик, пронзающий самое сердце. Проклятия и стоны, мольбы испуганных и задыхавшихся от страха тонущих людей. Призывы о помощи и воззвания к Богу и Дьяволу неслись над черными водами… |