Книга Сфагнум, страница 14 – Виктор Мартинович

Серый, до которого разговор доходил с некоторой задержкой, остановился, чтобы набрать в грудь больше воздуха, и зашелся своим фирменным гоготом. В километре от парней испуганно поднялся в воздух глухарь, потрясенный этим звуком. Давно в его лесу никто не производил такого шума. В 1986 году где-то тут взял звуковой барьер взлетевший из Баранович самолет-истребитель, но тогда глухарь еще не родился.

— Шульга! — выдавил Серый сквозь хохот. — Вот ты вроде умный, но такую муть сказал. «Духовная рука», ха-ха-ха!

— Смотрите, а вот здесь мы в детстве шалаш строили, — Шульга решил сменить тему, так как почувствовал, что его теория рук Будды зашла в тупик.

Тем временем лес начал чахнуть. Чем дальше они шли, тем меньше становились сосны, все кряжистей, ветвистей, как будто расстояние на стволе между ветками сокращалось. Деревья будто умирали, оставаясь живыми, и неясно, чего точно им не хватало — влаги ли, воздуха ли. Такие карликовые сосны можно увидеть в промышленных кварталах больших городов, скрюченные от тяжелых металлов, задыхающиеся, жалкие. Ели исчезли совсем, зато по сторонам пошло чахлое лиственное редколесье, стало много кустарника, ольхи и орешника, из земли поперла осока, а сама земля утратила былую твердость: нога будто проваливалась в мягкий торфяник.

— Вот я тут, как ты сказал, свернул с дороги и прямо попер, — показал Серый на брешь в кустарнике. — Думал, не пробьюсь. Оно, может, так и лучше было бы, если б не пробился. Но, видишь, проскочил, только зеркальце свернуло об этот ствол — он показал на иву, ветви которой были измочалены ударом.

Троица прошла еще несколько метров вперед, согнувшись, продралась сквозь кусты и охнула. Хомяк выдал:

— Ты ж еб твою…

Впереди огромное, как море, лежало болото: чахлые, полусгнившие березки торчали, как межевые столбы, среди кочек и кустиков клюквы и голубики. Однообразный, как тундра, ровный, безжизненный и унылый пейзаж тянулся до самого горизонта. Преобладали охристо-желтые тона, пятнами попадались вспышки красных, сиреневых соцветий — неизвестная растительность, не встреченная ни в лесу, ни на лугу.

— Пошли за мной! — позвал Серега.

— Куды? Мы ж утопнем! — вскрикнул предусмотрительный Хомяк.

— Вот я тоже так думал. Выпрыгнул сначала из тачки, как увидел этот расклад. А потом включил первую и пошел спокойненько так, без рывков, смотрю, — держит. Просто не началось пока, увидите сами, как начнется, — объяснил Серый. — Не боись, давай за мной.

Он, выбирая кочки побольше и понадежней, двинул вперед.

— Во дела, — сказал Шульга и устремился за ним. — И далеко заехал?

— Ну я думал, что она сразу тут и утонет, — кричал Серый через плечо, — а она шла, ровно довольно…

Говорить стало тяжело, так как каждый прыжок давался с определенным усилием. Приятели пыхтя поволоклись за Серым.

— Ноги намокли, — пожаловался Хомяк.

— Ты ж на болоте, — весело возразил ему Шульга. — Кайфуй, дурень!

— Паси, что делается! — крикнул Серый и высоко подпрыгнул на своей кочке.

Вся поверхность вокруг пришла в движение и заколыхалась медленными волнами — причем колыхалось то, что казалось пусть не твердой, пусть торфянистой, но почвой.

— Землетрясение! — захохотал Шульга.

— Точно! — подхватил Серый. — Я Брюс Ли! Прыгаю, а вокруг земля трясется!

— Смотри ты, следа от машины вообще не осталось, — отдуваясь, крикнул Шульга. — В лесу-то колею можно было рассмотреть. Не везде, но можно. А тут вообще ровно.

— Оно поднялось — вся осока, все эти камыши, или как это называется. Как проехал, поднялось, и все, — откликнулся Серый. — Тут ногу вытаскиваешь из этой жижи, сразу остается яма с водой, видишь? А через минуту уже ничего нет, смотри, наших следов из леса не видно!

— Не видно, — всмотревшись, согласился Шульга.

— Не заблудиться бы, пацаны! — забеспокоился Хомяк.

Минут через двадцать такой прогулки троица обнаружила, что каждый шаг стал даваться сложней: нога погружалась все глубже, выскакивала из торфа с причмоком, который норовил сорвать обувь.

— О, пошло, — радостно возвестил Серый. — Сейчас уже близко!

И действительно, еще несколько десятков метров, и перед ними оказался автомобиль Daewoo, погрузившийся до середины колес, но удерживаемый от затопления осокой, кочками и еще черт знает чем. Нос машины был завален вперед, двигательный отсек подтопило, но салон был совершенно сух.

— Как ты досюда доехал, не пойму, — облокотился на машину Хомяк.

Отдышались.

— Не утопла, — заключил Шульга.

— Не утопла, — подтвердил Серый.

— Вот блядь! — ругнулся Шульга. — И почему не утопла?

— Не знаю! Твой план был! Ты и разбирайся, — рассудительно ответил Серый.

— Лучше бы в реку скинули, — заключил Хомяк, который любил в кризисных ситуациях говорить под руку гадости.

— Ну, во-первых, не лучше, — Шульга забрался на капот и попрыгал на нем. Металл прогибался под ногами, но машина все равно тонуть не хотела, — потому, что река Доколька очень неглубокая. И, если б мы тачку с моста спустили, ее бы местные жители увидели и решили бы поднять трактором. Потому что тачка в реке это пиздец.

— А тачка в болоте не пиздец? — огрызнулся Хомяк.

— Давайте все сюда, — подал руку приятелям Шульга.

Те, кряхтя, залезли: машина закачалась под весом троицы, как теплоход при сильном шторме, но вниз не ушла.

— Вот, блин, волшебство, — зачарованно сказал Хомяк. — Заехали машиной в болото, а она тонуть не хочет.

— Никакого волшебства, — оборвал его Шульга. — Топи тут дальше начинаются, а тут просто очень влажный торфяник. Грязь. Большая лужа. Вот мы в ней и стали. А до топи теперь точно не добраться.

— А что если подтолкнуть? — предложил Хомяк.

Было видно, что он спрашивает исключительно теоретически, сам толкать не собирается.

— Да я пробовал ее толкать, — сказал Серый. — Я, как только завяз, даже веток нарубал, под колеса подкладывал, чтобы дальше рвануть. Тут еще метров десять пройти, и она бы по крышу ушла. Видишь, какое впереди окно? Черная водица — там, может, под тридцать метров глубины… Но потом двигатель такой быр-быр-быр, пых, хуй! Вода, наверное, в цилиндры линула, или еще что. А своими силами мы ее теперь точно не сдвинем — она ж на днище сидит.

— И что делать будем? — забеспокоился Хома.

— А что делать? Тут ее оставим, — махнул рукой Шульга. — Ее ж только с вертолета увидеть можно. А вертолеты тут, Хома, поверь, давно уже не летают. Тут трактор один на весь район остался. А про вертолет и говорить нечего.

— Может, ветками закидаем? — предложил Хома и начал обдумывать, как уклониться от этой работы самому.