Онлайн книга «Саботаж»
|
– Размеры не изменились? – Нет, насколько я знаю. – А предпочтения? – Остались прежними. – В таком случае все в порядке. – Продавец что-то пометил в книге и закрыл ее. – Цвет – белый, материал – американский хлопок, воротник классический английский с перламутровыми косточками, манжеты двойные… – Все верно. – Монограмму вышивать нигде не будем? – Нигде. – Будут готовы в понедельник. – Спасибо, Кристоф. Тот оглядел одежду Фалько, и на лице его появилось выражение учтивой укоризны: – Галстук вы носите наш, а вот сорочку – нет. – В самом деле, – улыбнулся Фалько. – Куплена в «Бургосе», в Мадриде, на Пуэрта-дель-Соль. – А-а, знаю-знаю… Уважаемая фирма… Какой ужас творится там, в Испании, не правда ли? – Правда. Настоящая трагедия. – И что сталось с нашими коллегами? Магазин еще существует? – Не знаю. Давно там не был. Кристоф значительно покивал: – Понимаю. – Думаю, почти всю их клиентуру расстреляли, – сказал Фалько. – И «Бургос» теперь шьет комбинезоны из синей пролетарской парусины. – Бо-оже мой… Неужто там такое происходит? – Такое и еще гораздо хуже. Фалько рассматривал пестрое разнообразие галстуков на стендах. – Угодно что-нибудь особенное? – спросил Кристоф. Фалько показал на синий шелковый галстук в красную крапинку – в самом деле очень красивый. – Вот этот хорош. – Да, разумеется… – Кристоф очень бережно взял его в руки, показывая изнанку. – Канонический seven folder [36], «семь сложений», и сложены точно под углом в сорок пять градусов. Ни на один больше или меньше. Фалько погладил податливый шелк. Даже прикасаться к нему было приятно. – Беру. Пришлите вместе с сорочками. – Он показал на другой галстук, бледно-лилового цвета: – И вон тот. – Конечно-конечно. Где остановились на сей раз? – «Мэдисон». – Весьма фешенебельный отель. В понедельник все будет доставлено. Покуда он выписывал счет, Фалько открыл чековую книжку и отвинтил колпачок авторучки. – Я уплачу сейчас. – Как вам будет угодно. Убедившись, что второй продавец отошел в другой угол магазина, Фалько вытащил еще и бумажник. – Вот что, Кристоф… – К вашим услугам. – Меня сейчас зовут Гасан, – сказал Фалько и вместе с чеком незаметно всунул ему в руку стофранковую купюру. – Игнасио Гасан. Деньги мгновенно исчезли. Кристоф спрятал их с неуловимым проворством, которое сделало бы честь профессиональному шулеру. – Конечно, сеньор. Клиенты Шарве носят те имена, какие им нравятся. Выйдя от Шарве, Фалько взглянул на часы и неторопливо двинулся по улице де ла Пэ, мимо ювелирных и парфюмерных магазинов и салонов мод. Пребывая в добром расположении духа, он, подражая Тино Росси [37], напевал себе под нос «Все хорошо, прекрасная маркиза». У входа в «Пакэн» с удовольствием оглядел двух красивых манекенщиц, которых беспрерывно фотографировали прохожие, а на углу бульвара Капуцинок задержался возле магазина дорогих автомобилей, где в витрине сверкала лаком новинка – последняя модель американского «крайслер-империала», стоившая 21 000 франков, то есть 27 000 франкистских песет и втрое больше – республиканских. Затем пошел дальше, с кривой усмешкой представляя, что сказал бы Лео Баярд, знай он, что в швейцарском банке на его счету, о существовании которого и понятия не имеет, хотя в номерном коде обозначен бенефициаром, лежат деньги на четыре таких автомобиля. Или на самолет для проклятьем заклейменных голодных и рабов: они полетят на нем в последний и решительный бой. Усмешка еще блуждала по его лицу, когда, присев за столик в кафе напротив здания Оперá, он купил «Фигаро», «Юманите» и «Депеш» и принялся их перелистывать. Не спеша выпил заказанный «Том Коллинз» [38] под сигарету. Взглянул на часы и стал смотреть, как течет по мостовой особенно плотный в этот час поток автомобилей, а параллельно ему по тротуарам – прохожих, отмечая в очередной раз, что нигде в мире нет женщин красивее, чем в Париже. Потом снова взглянул на часы, положил газеты на столик, поднялся и под рев моторов и гудки клаксонов прошел через площадь ко входу в метро. Жизнь тайного агента, как и всякого подпольщика, требует таланта, хладнокровия и способности к выживанию. А также умения импровизировать на ходу, применяться ко внешним обстоятельствам и окружению, ухватывать целое через мелкие детали. Фалько был привычен к этому, а потому остановился у лестницы, делая вид, будто ждет кого-то, а на самом деле проверяя, нет ли слежки. Решать – тебе, думал он, а не врагу, который, быть может, следует за тобой по пятам. Таков был еще один базовый принцип в совершенном владении ремеслом. Чтобы выделить из толпы возможного преследователя, его надо заставить сделать выбор. Проявиться. Оглядевшись, он подошел к кассе и купил за семьдесят сантимов билет во второй класс, миновал турникет и двинулся в толпе под тянувшимися под потолком проводами, под лампами, лившими с бетонного зенита скудный и мрачный свет, по переходам, выложенным белой кафельной плиткой и оклеенным рекламными плакатами, в густом запахе человеческих тел, в грохоте поездов. Спустился на платформу, откуда отправлялись поезда по ветке Порт-де-ла-Виллет – Порт д’Иври, и еще издали заметил Санчеса, который сидел на скамейке под рекламой «Овомальтина» и делал вид, что читает газету. Агент был все в том же измятом костюме, без шляпы, но на этот раз при галстуке. Фалько прошел мимо, не глядя, остановился там, где должна была начаться посадка в его вагон. Санчес продолжал сидеть. Прибыл поезд, открылись двери, одни пассажиры вышли, другие вошли, а с ними и Фалько, однако за три секунды до того, как послышалось шипение пневматических дверей, он выскочил наружу. Поезд уехал, а он остался на платформе, дожидаясь следующего и краем глаза отметив, что Санчес поднялся и, будто случайно, подошел поближе – свернутая газета теперь торчала у него из правого кармана пиджака. Это означало, что все в порядке. Они – каждый через свою дверь – сели в подошедший поезд, а потом прошли в конец вагона. |