Онлайн книга «Страж водопоя»
|
Он достал из кармана смятый газетный кулёк, предложил мне. – Бабка сама жарит, – пояснил он. – В соли. Семечки оказались вкусные, мы сидели на брёвнах и некоторое время их щёлкали, смотрели за плотниками. – Чего строят-то с утра? – спросил я. – Городок, – отмахнулся Валерик. – Ярмарка будет. То есть фестиваль. – Что за ярмарка? – Плотницкого мастерства, – пояснил Валерик. – А мама не рассказывала? Это здорово. Можно баню недорого купить или… скамейку. Ну и лесорубы приезжают, конкурсы всякие устраивают. Знаешь, есть такие мужики, которые могут дерево с трёх взмахов… – Понятно, – перебил я. Уже не скука, уже тоска, подумал я. Застряли. Если отец ещё пару дней там проваляется, я с ума сойду и сам буду перерубать дерево с трёх ударов. Лбом. В прыжке. Угораздило. А я не хотел сюда ехать, я говорил… Хоть бы раз меня послушали. А теперь Холмы и Валерик. – Спасибо, – сказал я. – Если мы отсюда не уедем, то обязательно посетим ваш чудесный фестиваль. – Ага, посетите, куда денетесь. Тебе у нас как, нравится? У нас очень старый город… Я подумал, что надо было остаться в палате. Лучше лежать в палате, чем слушать Валерика. – А ты сколько подтягиваешься? – спросил Валерик. – Десять раз, – ответил я. – Нормально, – с завистью сказал Валерик. – А я только четыре. Но зато широким хватом. Я на сосне подтягиваюсь, залезаю на сосну, повисаю на ветке на пяти метрах над землёй и вишу. И подтягиваюсь, подтягиваюсь… – Зачем? – Укрепляет запястья и спину. Я хочу годика через три в конкурсе метателей поучаствовать. – В чём? – Топор метнуть, – объяснил Валерик. – На фестивале конкурс метателей проводится, туда только с шестнадцати лет принимают. Хочешь, научу? – Что? – не догадался я. – Топор метать. Это просто! Валерик вдруг разволновался. – Главное, задействовать широчайшую мышцу… – принялся рассказывать он. – В этом весь секрет – вытянуть широчайшую и запястье в линию, тогда топор летит далеко и точно… – Не, спасибо, мне топор нельзя метать, – отказался я. – У меня плечевая сумка надорвана, так что резких движений делать не могу. – Жаль, – вздохнул Валерик. – Но у тебя всё это скоро пройдёт. – Почему? – Почему? А у нас воздух хороший очень. Сам видел – в больнице никого. Никто не болеет, а кто вдруг заболевает, так сразу выздоравливает. – Здорово. У вас тут санаторий надо открывать, – сказал я. – Чтобы все приезжали, дышали – и выздоравливали. – Санаторий… – Валерик удивился. – Да не, у нас санаторий нельзя. – Почему? – спросил я. – Дороги плохие. И далеко. И дорого всё будет, если санаторий. Я зевнул. От Валерика, да и спать, если честно, захотелось изрядно, после такого завтрака-то. – А вы куда едете? – продолжил приставать Валерик. – В Туапсе, – зачем-то сказал я. – Ого! – Валерик с завистью покачал головой. – А я никогда на море не был… – А чего не съездите? – На море? А чего там делать-то? Капусту морскую лопать? Только что завидовал и тут же перевернулся. Капуста морская ему не нравится… – Нам и тут хорошо, – сказал Валерик. – Ясно. Я зевнул, потянулся, хрустнув шеей. – Пойду, – сказал я. – Спать что-то захотелось. – А, да, иди… Я съехал с брёвен, пересёк площадь. Этот Валерик потащился, конечно, за мной. Молча, улыбаясь и оглядывась. А я как-то не смог его отогнать, постеснялся, всё-таки в чужом городе, к тому же он меня семечками угостил, к тому же он сын Юлии Владимировны, а она нас так хорошо приняла. В конце площади Валерик догнал. – А Света как? – поинтересовался он. – Как у неё настроение? Я уже не удивился. Все про всё знают. Маленький городок. – Спит, наверное, – сказал я. – Она до двенадцати спит обычно. – Понятно, – кивнул Валерик. – И я люблю поспать подольше, особенно зимой. – А она и летом не дура поспать. – А рисовать она любит? – Рисовать? – удивился я. – Да. Девочки любят рисовать. Может, ей мелки подарить? Валерик с вопросом заглянул мне в глаза. – Она не любит рисовать, – сказал я. – Она… – А у меня три коробки мелков, – сообщил Валерик. – А я не рисую, могу отдать. – Да не надо, – помотал головой я. – Светка точно не любит рисовать. Она выжигать любит. – Как это? – не понял Валерик. – Выжигателем, – объяснил я. – Прибор такой. Знаешь, как печаль на неё найдёт, так она сразу за выжигатель прыг! И давай выжигать, и давай выжигать! На всякий случай я ускорил шаг, но Валерик не отстал. – И что же она выжигает? – спросил он, когда мы выбрались с площади на улицу Вопленко. – В основном, разделочные доски, – ответил я. Я остановился. Валерик тоже, стоял, смотрел с надеждой. – Ладно, Валер, я пойду, пока, – сказал я. – Нам отцу надо позвонить ещё, ну и там всякие другие прочие дела. – Ну да. Ладно, пока тогда… Я пожал ему руку и поспешил в больницу, вверх по улице Вопленко. – А я тоже в детстве выжигать любил, – не выдержал Валерик и снова догнал меня. – У меня и выжигатель был! Это он сказал с радостью. Ладно, сказал я себе. Всё-таки придётся потерпеть. – И я выжигал, – продолжал Валерик. – У меня был выжигатель, я им выжег букет гвоздик… Я уже пожалел, что сказал про этот выжигатель. – А потом я его уронил на ногу, – сказал Валерик. – Я вскочил из-за стола, но только сильней прижёг, так что до сих пор шрам остался. Хочешь, покажу? – Нет, спасибо, – быстро отказался я. – Я от шрамов в обморок падаю. – Правда?! – обрадовался Валерик. – А я тоже два раза падал. Первый раз просто так, второй… – Как ты бегаешь? – спросил я. – В смысле? – не понял Валерик. – Я про выжигатели… – Давай так, – перебил я. – Кто первый до больницы добежит, тот сто рублей выиграл… – У меня только пятьсот, – грустно сказал Валерик. – Пойдёт, – сказал я. – Кто первый, тот победил. – Но ведь… Я не дал Валерику договорить и побежал первым. |