Онлайн книга «Страж водопоя»
|
Ну да, как же, вострубят златокованые трубы, пробьёт урочный час, и А.С.М. стряхнёт пыль с огненного плаща и двинет блистающей десницей в бой Небесное Воинство. Знаем-знаем. – Не стоит забегать вперёд, – повторил Никита. Светка вздохнула. Настроение у неё, кажется, ухудшилось. А у меня – наоборот. – Кто был на этот раз, кстати? – спросил Никита. И достал знаменитый чёрный блокнот. Как же, Никита, гроза всех тех, кто крадётся в тени. Светка плюнула. – Кто-то из старых, видимо? – Никита разлил чай. А он на свою бабушку похож. Только с кистенём. И на «В-Максе». – Я в них не разбираюсь, – Светка снова плюнула. – Очередная красноглазая погань. Меня тошнило каждую секунду. Я не пойму, почему они все выбирают меня? – Валерик сказал, ты вкуснее, – хихикнул я. Никита хмыкнул. – Я начну курить, – пообещала Светка. – Нет, я серьёзно! Надоело, что меня каждый раз хотят сожрать гниломордые твари! Я начну курить, не буду мыться и чистить зубы. Знали бы вы, чего мне стоило не снести ему башку той ночью, когда он бродил вокруг сторожки! Обливаясь, между прочим, слюной! Никита пощупал правый рукав своей кожаной куртки. – Это был мостник, – сказал я. – Довольно старый. Светка правильно говорит – уже красноглазый, так что на самом деле старый. Отъевшийся такой, сильный… – Он пару раз меня реально перепугал, – перебила Светка. Никита сочувственно почесал бороду. – Они это умеют делать, – сказал он. – Думаю, он следил за вами с самого начала. Их излюбленные приёмы… – Пожалуй, с музея, – предположил я. – У меня именно там побежали первые мурашки. И блик там заметил. – Согласна, – вставила Светка. – В музее мне тоже не понравилось. Помнишь эту мерзость? «Пир» я имею в виду? Её явно писали под вдохновением… Я бы этот музей сожгла. – Он и так сгорел, – напомнил я. – Вместе с городом. Светка улыбнулась. – Могу поспорить, «Пир» не сгорел, – сказала она. – А если сгорел, то его снова нарисуют. Тьфу… Никита делал пометки в блокноте. – А когда сам проявился? – Возле сосны, – сказал я. – Там была самая большая в мире сосна. Краснота, во всяком случае, полезла там. Но не очень ясная, так, промелькнёт, и всё. Слушал больше. Никита подвинул от себя кусок отожжённого стола. – Нет, как мне надоело всё-таки дурочку изображать, – Светка фыркнула. – Это хуже всего. Светка сделала глупое лицо и похлопала ресницами. Ресницы у неё длинные, глаза синие, блондинка в придачу. – Ах, зачем строят мост?! – кривлялась Светка. – Ах, для чего этот мост? Ах, я так мучаюсь угрызениями совести, это же я во всём виновата! И ни на минуту нельзя расслабиться! – Так надо, Веста, – сказал Никита. – Так надо, ты же понимаешь… Чай тут всё-таки хороший, его и разлив Никитоса не испортит. – Пусть Марс дураком хоть раз побудет! – Никто не поверит, – тут же ответил я. – А в то, что я дура, поверить, значит, легко?! Я пожал плечами. – Стереотипы, – сказал Никита. – Им ведь не только люди подвержены, им подвержены все. Если красавица – значит, глупа, волос долог, да ум короток, что поделаешь? Он снова что-то отметил. А Светка покраснела – Никитос назвал ее «красавицей». – Остригусь, – пообещала Светка. – И зубы не буду чистить. От меня будет смердеть, как от нашей машины. – И прыщами для верности покройся, – посоветовал я. – Вот тогда совсем красавицей станешь. Светка замахнулась. Никита достал карту. – Где искать? – Думаю, надо начинать с хижины. Это примерно здесь… Светка тут же стала отмечать на карте. Всё-таки она молодец, я не запомнил, где хижина, а она запомнила. – Будешь на лёжке брать? – азартно спросила Светка. – Посмотрим, – уклончиво ответил Никита. – На лёжке лучше всего, – посоветовала Светка. – Он сейчас спать завалился, ты ему гранату подкинь и бей! – Спасибо. – Некит собрал карту, допил чай и тут же поднялся из-за стола. На лице у Светки нарисовалось удивление. – Надо спешить, – пояснил Никита. – У меня ещё много дел… – Мостников нельзя недооценивать! – заволновалась Светка. – Лучше вместе! Поставим «огненную стену»… – В другой раз, – торопливо отказался Никита. – Привет отцу от меня, увидимся! – А может, всё же… – дернулась Светка. Лицо у неё стало такое жалкое. – В другой раз, – повторил Никита. – Потом… Он пожал мне руку, похлопал Светку по плечу и бодро пошагал к мотоциклу. А Светка ему вслед смотрела. – Я сейчас расплачуся, – сказал я. – Такая драма. Никита запрыгнул на «Ямаху». К нему подбежала официантка, что-то сказала Некиту и передала пакет, тот рассмеялся. Светка скрипнула зубами. – Пирожков напекла, – сказал я. Никита натянул «черепаху» и шлем, запустил двигатель, газанул. Через несколько секунд пыль осела. Официантка смотрела ему вслед. Ещё бы платочком помахала. – Огнём из пальца пуляться каждая может, – сказал я. – А вот пироги тачать… Никитос – кумир официанток и проводниц… Никита укатил. Светка бешено чесала запястье. – Учись печь пироги, – посоветовал я. – И солить волнушки. – Вот и я ей всё время говорю. А она только блины в микроволновке разогревать научилась! Из оперы «Отец подкрался незаметно». – Папа! – Светка капризно топнула ногой. Прямо семейная идиллия в полный рост. – А что? Вот мама твоя тоже никак не научится, а я ей тыщу лет уже говорю… Папаша замолчал, почесался и понюхал воздух. – Он что, уже умотался? Вроде как обоняние у него отшиблено. Но Никиту чует. Отцовское сердце волнуется, ха-ха. – Я же с ним поговорить хотел, а он удрал?! – возмутился отец. – Что он о себе думает? Сопляк, без году неделя… – Папа! – взволновалась Светка. – А что папа? Что папа? Тоже мне, боец во ржи! Да я в его годы… Минуты три отец рассказывал, что он в годы Никиты был в восемнадцать раз его круче, но старших уважал. Светка мрачнела, я допивал чай. – Увижу – всю бородёнку повыдёргиваю, – закончил отец. |