Книга Скелет в семейном альбоме, страница 57 – Геннадий Сорокин

– Кому я поручу его розыск? – пошел на попятную Малышев. – У меня все опера заняты.

– Андрей Николаевич отпуск не догулял, вот ему и поручим. Недели, я думаю, хватит. Если через неделю он ничего не накопает, то я так и доложу Воловскому: искали, не нашли.

– Может, поступим так, – предложил Малышев, – Андрей Николаевич в отпуск не пойдет. До обеда будет заниматься своими делами, а после обеда Машковцовым?

– Николай Алексеевич, когда ты станешь начальником управления, тогда и будешь диктовать свои условия. Андрей Николаевич, пиши рапорт на отпуск. В следующий вторник, – Большаков полистал перекидной календарь, – в следующий вторник, двадцать седьмого июня, мы тебя отзовем.

– Хорошенький отпуск – адвоката искать! – запротестовал я. – Целую неделю коту под хвост.

– Коллеги, – примирительно обратился к нам Большаков, – хотите, я вам обоим по выговору влеплю?

– За что? – хором спросили мы.

– У кого показатель раскрываемости квартирных краж упал на ноль два процента? У вас. Как я должен реагировать на то, что вы оба работаете спустя рукава?

– Да это временное падение! – дружно возмутились мы. – К концу месяца наверстаем.

– Конечно, наверстаете, – согласился Большаков. – Если мы останемся на сегодняшних показателях, то по итогам полугодия областное управление с нас со всех три шкуры спустит и на барабан натянет.

– Пиши рапорт, Андрей Николаевич, – велел Малышев. – Отдохнешь, сил наберешься и в конце месяца выправишь процент по кражам.

– За три дня? – искренне возмутился я.

– Три дня и три ночи! – бодрым тоном разъяснил Большаков. – Ты по ночам что делаешь? Спишь? Я в твои годы о постели не думал, а пахал как вол. Что за опера нынче пошли – повадились по выходным на печи сидеть, пузо чесать! Работать надо, тогда по процентам в середине месяца падать не будешь.

На другой день, поздним темным вечером, я возвращался домой. На лавочке возле подъезда меня поджидал незнакомый парень в рубашке с закатанными рукавами.

– Здравствуйте, Андрей Николаевич! – поднялся он с места. – Мы можем переговорить?

Я посмотрел на его запястье, освещенное светом из квартиры на первом этаже: крылатый меч, русские буквы готическим шрифтом «БСК».

– Здравствуй, Гера, – поприветствовал я самого таинственного человека в городе. – Это твои люди меня пасли в воскресенье?

– Был грех. Хотел присмотреться к вам поближе.

– Ну и как, много узнал? – с ехидцей спросил я.

– Вы оторвались от нас в кафе «Встреча». Почувствовали слежку? Приятно иметь дело с профессионалом. Мы здесь поговорим или найдем местечко получше?

– Пошли ко мне, чего на улице торчать.

– Польщен вашим доверием.

– Это не доверие, а предосторожность. Тебя вся милиция области ищет, так что не будем лишний раз светиться на людях.

Дома я усадил гостя за стол на кухне, поставил чайник на плиту.

– Гера, буквы у тебя на руке означают «Бесчестие смывается кровью»?

– Да нет вообще-то, – призадумался гость. – Это я в армии наколол.

– Как твоя татуировка расшифровывается?

– Уже никак, – размышляя о чем-то своем, ответил Гера.

Я пожал плечами: «Не хочешь говорить – не надо!»

Пока я разливал по кружкам чай, гость внимательно изучал собственную руку. Придя к какому-то решению, он встрепенулся, поднял на меня черные, как уголь, глаза:

– «Бесчестие смывается кровью» – это чей девиз? Итальянской мафии?

– Это девиз боевого крыла американской ультраправой организации «Общество исходного порядка».

– Обалдеть! – поразился Гера. – Вот это название! Класс. Ничего лучше в своей жизни не слышал. «Общество исходного порядка», – смакуя каждое слово, произнес гость. – Андрей Николаевич, какой порядок они считают исходным? За что борются? Вообще, что это за контора? Если я у них подрежу название, они не обидятся?

– Глубоко сомневаюсь, что они о тебе узнают.

– Узнают, – заверил гость. – Дайте срок, все о нас узнают. Даже американцы. Так чем эта организация занимается?

– Хочет сделать Америку белой, протестантской, англо-саксонской.

– Какой путь они считают исходным? Впрочем, фигня! Начало пути мы придумаем сами. Главное, чтобы название звучное было. Мне видится, что исходный путь на заре человечества был единым для всех, а потом народы рассорились между собой, и каждый пошел своим путем. Или, наоборот, каждый человек брел куда-то, не видя ни цели, ни смысла, а потом появился мессия и указал единственно верный путь. Решено, я назову наше движение: «Общество исходного порядка»! Коротко, емко, с глубоким философским смыслом. Андрей Николаевич, вы – крестный отец моей организации.

– Дернул меня черт поговорить с тобой о наколках! Ты какую организацию хочешь создать? Экстремистскую? Смотри, плохо кончишь.

– Все мы когда-нибудь закончим свой грешный путь, а хорошо или плохо – это смотря с какой стороны посмотреть. Вы наслышаны об обществе «Память»?

Я поморщился:

– Не мой профиль. Никогда по-настоящему не интересовался ими. Но одно могу сказать точно: все националистические и ультраправые движения начинают свою деятельность либо как защитники экологии, либо как борцы за сохранение старины.

– Этой осенью «Память» ждет раскол: из московской организации выйдет Александр Баркашов со своими единомышленниками. Он создаст движение «Русское национальное единство». Мы здесь, в Сибири, организуем аналогичное общество, но с другим названием. Я изначально был против упоминания какой-то одной национальности в названии нового движения. Что значит «Русское единство»? Другим национальностям вход в движение априори запрещен? В Москве, может быть, все русские, а у нас каждый третий – татарин, а каждый пятый – немец. Любой, кто поддерживает цели и задачи нового движения, должен иметь возможность вступить в него.

– Гера, если не секрет, какие идеи ты собираешься продвигать в массы?

– Пока еще не определился. У группы «Секс-пистолс» есть песня со словами: «Я не знаю, что надо делать, но я знаю, как этого добиться – надо разрушать». Я понимаю, что надо что-то разрушить, а вот что и зачем – это вопрос.

– Чтобы не сидеть без дела, ты взялся за верхушку нашего криминалитета?

– А почему бы нет? – ответил он вопросом на вопрос. – Надо же на ком-то попробовать свои силы. Мне их разборки – кто будет главным в области – даром не нужны, но, коли настал подходящий момент, почему бы не воспользоваться?

– В первый раз слышу, чтобы авторитеты преступного мира стали разговаривать о своих делах с человеком со стороны.

– Как говорил незабвенный Аль Капоне: «Добрым словом и пистолетом ты сможешь достичь большего, чем просто добрым словом». Я вызвал их на сходку, но разговор сразу же не заладился. Они начали кричать: «Да кто ты такой, чтобы нам свои условия диктовать?» Я без лишнего словоблудия выстрелил из «макарова» в того, кто был рядом, и они успокоились.