Онлайн книга «По метеоусловиям Таймыра»
|
– Домой, – бросил по привычке и, поймав удивлённый взгляд шофёра, поправился: – В центр, по улице Маркса. Скажу, где остановить. Мимо мелькали огни витрин, шуршали машины, перемигивались фонари – всё это возбуждало его. …По лестнице он поднялся быстро. Даже не заметил, как проскочил десять пролётов. Поднёс было руку к кнопке звонка, но, помедлив, опустил. В правом кармане шубы, нагретый ладонью, лежал ключ. Солонецкий достал его, вставил в замочную скважину. Замок мягко щёлкнул. Однако что-то остановило его, и после паузы, заполненной гулкой тишиной подъезда и потрескиванием батарей отопления, Солонецкий вновь повернул ключ, положил его в карман и надавил кнопку звонка. Открыла Ирина. Замерла с так и не заданным вопросом на губах, растерянно произнесла: – Проходи. В полутёмном коридорчике он снял унты, поставил сумку, разделся. Этот вариант встречи он тоже предполагал, но когда увидел Ирину – красивую и непривычно чужую, захотелось, чтобы она встретила его так, как встречала после командировок, с радостным восклицанием, заботливыми вопросами о здоровье… Огляделся, прошёл в комнату. За столом сидел Ладов. Он, улыбаясь, поднялся, шагнул навстречу. – Бог гидростроения… Надумал всё-таки прилететь… Получилось неловко, это Ладов увидел по лицу Солонецкого, но продолжал стоять с распростёртыми объятиями. Солонецкий молча обошёл его, сел в кресло, по-хозяйски вытянул ноги в белых шерстяных носках. – Не помешал? – спросил, окидывая взглядом стол, на котором среди тарелок возвышалась начатая бутылка коньяка. Ирина опустилась напротив, не сводя с Солонецкого глаз. Паузу прервал Ладов. – Знаешь, какой скандал Нина устроила, когда я привёз галстуки обратно? – весело начал он. – Ты уж не подведи, я на тебя сослался, мол, отказался, не носит… Ладов предлагал забыть обо всём, что произошло между ними. – Коньяк армянский где достаёшь? – спросил Солонецкий, наливая в рюмку. – По знакомству, не иначе. Не боишься? – Боюсь?.. Чего?.. А, ну да… Это он мне не может простить анонимку, – повернулся Ладов к Ирине, – словно я её сам написал. – А я слышал, ты заболел. – Вчера только эскулапы выпустили, вот зашёл о тебе рассказать. – Как ты живёшь? – негромко спросила Ирина. – А вот он всё и расскажет… – Я же тебя спрашиваю. Солонецкий взглянул на часы. – Боюсь не успею, самолёт скоро. – Какой самолёт? – В её голосе он услышал недоумение. – Я проездом. В командировку. – В командировку? – удивился Ладов. – А я и не слышал. – Не успел. Ничего, скажут… – Далеко? Солонецкий не ответил, отпил коньяка. – Татьяна где? – На даче у подружки, – торопливо ответила Ирина. – День рождения отмечают. Солонецкий поднялся. Прошёл по комнате, разглядывая расставленные портреты его взрослой дочери. Сердце уже не металось в груди, а неслышно, хотя и болезненно, исполняло свою работу. И даже мысль о том, что Ирина, скорее всего, не ждала его и, может быть, даже стала любовницей Ладова, не сводила с ума, как это было только что. Он почему-то был уверен, что в этом доме он всегда будет хозяином, как до конца своей жизни он будет иметь полное право являться сюда в любой час к своей дочери. Даже если этого не захочет Ирина. – Далеко дача? – спросил он. – На электричке больше часа. – Ирина не спускала с него глаз. Ладов неприкаянно листал книгу. И то, что он не уходил, укрепило подозрения Солонецкого. – Да-а… Печальная история, – невпопад произнёс он, рассеянно оглядывая комнату. – Нежданная встреча, тяжёлое свидание… – Может, завтра улетишь? – Ирина поймала его взгляд. – Мне пора, – поднялся Ладов. – Нина уже волнуется, загостился я… – Погоди, – остановил его Солонецкий. – Я всё-таки думаю, что ты не такая дрянь, чтобы спать с моей женой и пить со мной коньяк… Молчи. Может, я не прав, но уж говорю то, что думаю. Я мог бы остаться. – Он бросил взгляд на Ирину. – Мог бы, но тогда это был бы не я… – Он понимал, что эти слова обидны для Ирины, что она не простит их ему, но он говорил, и спадала тяжесть с сердца – свою боль он перекладывал на неё. – Скрывать не стану, – поймал он взгляд жены, – летел я к тебе и к дочери. Знаешь, о чём мечтал? Чтобы дверь открыла и обняла… Остаться могу, но мучиться буду, потому что не верю… Ладов знает, наверное, прав я или нет. Одеваясь, он старался не смотреть на Ирину. Ладов вышел в прихожую, стал тоже одеваться, что-то наговаривая тихим голосом, словно врач, успокаивающий больного. Ирина молча смотрела на Солонецкого. Потом, когда он уже поднял руку, прощаясь, она сказала устало и так уверенно, что Солонецкому стало страшно за всё, что он сейчас наговорил и что делает. – В следующий раз, Юра, открывай дверь своим ключом. Он не нашёлся, что сказать в ответ, и торопливо сбежал по лестнице. – Подожди! – догнал его Ладов. – Морду тебе набить надо, самодур. Погоди, говорю! У подъезда Солонецкий остановился, глубоко вздохнул, бросил под язык таблетку нитроглицерина и ещё раз вдохнул городской воздух, пахнущий выхлопными газами и заводским дымом. – Что ты делаешь?! – кричал Ладов. – Иди сейчас же обратно, слышишь! Ну я – ладно, я в твоих глазах подлец, но она-то при чём?.. В конце концов, что ты знаешь и обо мне, что?! Кто ты, царь? Бог? Все вокруг виноваты, только ты всегда прав, только ты святой… Я-то знаю… – Что ты знаешь? – Солонецкий поддел Ладова за отвороты пальто, подтянул к себе. – Что ты знаешь? Да, у меня есть любовница! Если ещё не донёс, доноси! – Сволочь ты, – спокойно сказал Ладов. Солонецкий заскрежетал зубами, отпустил Ладова и равнодушно произнёс: – Одного не пойму, как ты можешь жить… без хребта… Он побрёл по улице. Ладов шёл следом, останавливая такси. Наконец одна машина притормозила. Он указал шофёру на Солонецкого, отдал деньги и пошёл в другую сторону. Ничего не замечая вокруг, чувствуя только болезненную тяжесть в левой части груди, Солонецкий шёл, пока обогнавший его таксист не догадался выйти из машины и открыть перед ним дверцу. Он долго добивался от пассажира, куда ехать, и не добившись, начал волноваться, пока Солонецкий не протянул ему четвертную. Они заколесили по городу, и таксист уже почтительно поглядывал на чудака. |